Корсары султана. Священная война, религия, пиратство и рабство в османском Средиземноморье, 1500-1700 гг.

В османской историографии нет ни произведений, составленных местными властями и аристократами, ни корпуса «непристойной литературы», которую выпускали в обществе вне контроля центральной администрации благодаря печатному станку[1952]. В основном ее составляют документы столичной канцелярии и хроники, отображавшие настроения имперских элит. Дефицит источников, идеологическая направленность и методологические недостатки породили предубеждение, что авторитет султана и государства не подлежит обсуждению. Подобная историография, настаивающая на том, чтобы рассматривать прошлое в свете позитивистского восприятия центральной державы, сформированного после Танзимата [реформы 1839–1876 годов], легко пренебрегает и представлениями об автономии пограничных регионов.

Впрочем, ради мира и спокойствия державы непрестанно идут на сделки с разными группами, чьи интересы локальны. Работы Мустафы Акдага[1953], Карен Барки[1954] и Али Яйджиоглу[1955] показали, насколько гибко вели себя в этом плане Османы. Принимая во внимание логистические проблемы, которые мы не раз затрагивали ранее, станет понятно, почему османские власти не смогли установить в Магрибе, по ту сторону Средиземного моря, эффективную центральную администрацию. Очевидно, что Стамбул не особенно и стремился напрямую управлять этими бедными вилайетами, пока те не создавали проблем, делились добычей и в определенной мере вносили свой вклад в развитие османского флота. Дерсаадет предстает перед нашим взором скорее мудрым дедом, к которому вилайеты обращаются за советом и решением споров, нежели хозяином с дубинкой в руках.

Своими приказами столица обеспечивала и взаимное сотрудничество западных оджаков. Например, в 1582 году Стамбул велел трипольским бейлербеям помочь алжирцам в усмирении бунта[1956], а через несколько лет направил тунисских бейлербеев на помощь трипольским, чтобы те справились с махдийским восстанием, которое никак не удавалось подавить[1957]. В приказе, отправленном из Стамбула бейлербеям Алжира, Туниса, Триполи и Египта в 1586 году, говорилось, что испанцы могут напасть на Тунис, несмотря на союз с «тунисскими бунтарями», и о том, что власти должны быть «в высшей степени бдительны» после того, как «восстановится единение»[1958].

Османские приказы касались не только военных дел, но и повседневной жизни. Когда в том же 1586 году в Триполи свирепствовал голод, Стамбул вмешался и велел тунисским бейлербеям продавать наследство покойников и продовольствие по «ценам, установленным государством»[1959]. Через шесть лет голод придет снова, и от Туниса потребуют помочь Триполи[1960]. Напомним, что к Стамбулу обращались и в случае разногласий среди бейлербеев, корсаров, янычар, беев, уполномоченных собирать налоги в провинции, и каидов, городской знати и племен.

Мы видим, как Диван-и Хумаюн, высший суд в административной системе Османов, принимал жалобы ради Магриба и пытался помешать необдуманным действиям местных властей. Сразу же после поражения у Лепанто в приказе, отосланном бейлербею Триполи и кади Джербы, извещалось, что прежний бейлербей Джафер и некоторые каиды «незаконно» отобрали имущество и акче народа и некоторых аянов [провинциальных чиновников], «притесняя и угнетая их», и назначили аг и кетхюда не из своих, как принято, а из чужаков. Ситуацию требовалось расследовать, утраты – возместить, а янычарам, как и прежде, назначать аг и кетхюда из их числа[1961].

Карта 20. Ионическое море

В 1580 году был издан приказ, по которому инспекторов обязывали расследовать незаконные действия прежнего бейлербея – в то время им был Хайдар-паша. После завоевания Хальк-эль-Уэда Кюрду Мехмеду поручили вести опись доходов и затрат; он же, заключив союз с пашой, ставшим бейлербеем Туниса, присвоил себе провиант, древесину и деньги. В приказе, извещавшем о том, что злодеяние раскрыто финансовым дефтердаром Вилайет-и Гарб [Тунисского вилайета], трем бейлербеям и кади Туниса повелевается возместить убытки казны[1962]. Впрочем, так проверят и одного из преемников Хайдара. Бывшего бейлербея Мустафу обвинят в том, что он забирал жалованье рабов, а также самолично распоряжался казной[1963], присваивал имущество других[1964] и к тому же отдал прибыль тунисского кади своему ходже[1965], а товары, привезенные купцами, продавал горожанам втридорога, сам скупая их задешево и пренебрегая государственной ценой[1966]; людей он заставлял работать задаром[1967], а еще убил священника и взял себе все, что тому принадлежало[1968]. Похоже, бейлербей навлек на себя немалую беду.