Кошка Белого Графа

Облака над горами заклубились, из них поднялся могучий великан и уселся на горную гряду, как мальчишка на забор. Страшно почему-то не было.

Я попробовала увидеть себя человеком — как видела кошкой Ночкой в снежном шаре Рауда. Воздух сгустился, в нем проступил вышитый подол и тут же расплылся клоком тумана. Потом возникли ноги в нарядных туфлях, потом пышный рукав. Призрачные части моего облика появлялись и таяли, не желая собираться в живую и настоящую Карин Эльс.

— А вот тут веры тебе не хватает, — сказала шаманка с сожалением. — Для тебя это сказка.

Она подняла руку, щелкнула костяными кольцами на пальцах, и туман вмиг свился в мое человеческое тело. Но я так и осталась кошкой — и смотрела на себя саму со стороны, как смотрела на куклу в шкафу королевы-бабушки.

Новый перестук колец — и кукла исчезла, и растворился облачный великан над горами.

— Помочь я тебе не могу, — сказала шаманка. — Тело твое, и власть над ним — твоя. Ты одна найдешь к нему дорогу. Для тебя оно, как манок для зверя, как для путника огонь в ночи — свет там, где для других темно. Я могу научить тебя ходить в мир духов, но на это нужно время, а ты веришь, что времени нет. Я могу научить тебя верить по-другому, но для этого тоже требуется время, много времени. Я могу взять тебя в мир духов, но ты будешь там как слепой котенок, а мне не по силам заставить тебя видеть…

От ее мягкого напевного голоса начала кружиться голова, лес и горы перед глазами подернулись дымкой.

— Есть и другой способ. Темный способ. Чтобы кошка стала женщиной, нужна кровь кошек и кровь женщин, лучше твоего рода, и не одной, а сколько потребуется. Но за этим не ко мне. Я темной волшбы не вершу, темных духов не зову и другим не даю. Да и ты, вижу, не из тех, кому нет дела до цены…

Я затрясла головой сразу во все стороны, не понимая, каким жестом вернее передать свое отношение к этому так называемому способу. Да лучше самой под нож лечь!..

Шаманка кивнула, усмехнулась, а потом ее глаза вновь стали холодными.

— Гинаш Хьяри — так зовут ту, что заточила тебя? Гинаш — это не имя. По-нашему это значит "ничей", "без рода". Тот, кого изгнали, или кто сам ушел, или род его свелся на нет. А хьяри — это зверь такой из преданий.

Она указала головой на равнину. Там, шагах в тридцати от нас, бежал то ли лис, то ли волк, то ли собака. Часто мелькали длинные лапы, серовато-рыжая шкура сливалась с прошлогодней травой.

Со спиной у зверя было что-то не так. Я не успела понять, что именно, когда он вскочил на валун, оттолкнулся и взлетел, развернув кожистые крылья.

В воздухе зверь стал похож уже не на лиса, а на летучую мышь, даже длинная морда сплющилась. Он описал круг в бледной вышине и, снизившись, понесся прямо на нас, издавая клекот и тявканье. У него были выпуклые черные глазки и оскаленная пасть, как у Грыза.

Шаманка сложила пальцы щепотью и дунула — точно как ведьма Гинаш тогда, в доме Снульва, и даже в этом ненастоящем мире, где ничего не страшно, меня окатило волной ужаса.

Зверь исчез.

— Тень, — сказала шаманка. — Эхо. То, чего больше нет. А ты есть. И тело твое есть, пока ты не теряешь веры.

Она скатала вырванную у меня шерсть в тонкий жгутик, отцепила от своих волос бусину, вдернула жгутик в отверстие и завязала на три узелка. Вдруг оказалось, что я сижу на валуне вместе с шаманкой. Она повесила бусину мне на шею рядом со снежным шариком — и бусина приросла к ремешку, словно тут ей и место.

— Когда шаман уходит в трудное странствие, он берет с собой амулет, в котором есть частица его тела. Этот амулет привязывает дух шамана к земле и позволяет найти дорогу назад.

Мир вздрогнул и схлопнулся до комнаты в старом трактире, показавшейся до обидного тесной. Вместо гор — стены, вместо неба — низкий, плохо оштукатуренный потолок, вместо гибкой девушки, похожей на змейку, — потрепанная жизнью женщина с низким голосом.

— Ищут тебя, — сказал она. — Глаза белые и глаза желтые, чужая кровь и родная кровь. Белые глаза — к худу, желтые — к добру. Хочешь, скажу желтым, где ты?

Родная и чужая. Мама и… секач? Так вот что значили те глаза во сне!

Из тьмы ночных видений дохнуло забытой угрозой, и я на миг перестала дышать.

А потом от души помотала головой.

Шаманка ничего не сказала, но мне показалось, что ответ ей не понравился.

А Рауду не понравился вопрос.

Как только мы отъехали от трактира, он строго поинтересовался:

— Ты все рассказала мне, Карин?

"Можно подумать, вы мне все рассказываете!" — буркнула я.

Потом махнула лапой и выложила ему про маму и секача, готовая к тому, что сейчас он развернет сани и поедет не во дворец, а… может быть, обратно в трактир. Попросит шаманку присмотреть за мной, чтобы не рисковать своими планами. Если секач обвинит кошку Белого Графа, будет страшный переполох. Скандал! Разбирательство…

— Лучше бы ты сказала об этом раньше, — нахмурился Рауд. — Но не бойся. Сквозь Щит дворца секачу не пробиться. Просто помни, что засыпать вне дворца тебе нельзя.

Я вдумалась в то, что узнала. Секач ищет меня во сне? Выходит, он сновидец? Или… Да нет, не может он быть фантумом!

Оказалось, может.