Кошка и Токио

– Но как же он будет водить машину без ноги? – роняет Ямадзаки.

– Ну, в наши дни чего только не напридумывали!

– В смысле, что? Самоуправляемые автомобили?

– Нет, бестолочь! – закатывает глаза Вада. – Эти… как они там называются?

– Протезы, – подсказывает Тэнтё.

Оба приятеля изумленно глядят на хозяина, продолжающего готовить к подаче еду. Поразительно, как он с ходу нашел то слово, что им обоим не приходило на ум.

– Слушай, Вада, – говорит Ямадзаки, как будто что-то внезапно вспомнил.

– Что?

– А ты ведь понимаешь по-английски?

– Ну, немного. А что?

– Что, по-твоему, означает английское словосочетание «Copy cat»? – явно жеманничает Ямадзаки.

– Откуда же мне знать? «Сat» – это «кошка». Верно? «Copy» – вроде бы заимствованное нашим языком слово, которое мы давно используем: «копия». – Вада обращается к хозяину: – Тэнтё, ты знаешь, что оно означает?

– М-м-м? – рассеянно отзывается тот, всецело сосредоточившись на красивой подаче окономияки.

– Ладно, неважно, – отмахивается Вада и снова поворачивается к Ямадзаки. – А тебе-то зачем? Почему интересуешься?

– Просто так, – отвечает тот и продолжает с самым что ни на есть невинным видом попивать пиво.

– Чего-то ты слишком подозрительно себя ведешь, – вскидывает бровь Вада и сверлит Ямадзаки взглядом.

– Что? Да ничего подобного!

– Ты явно что-то скрываешь.

– Ну, скажешь тоже! – фыркает носом Ямадзаки.

Наступает пауза. Наконец Ямадзаки сдается, берет в руки свою наплечную сумку и извлекает из нее небольшую пачку листов формата А4, скрепленных степлером и исписанных на английском.

– Дай хоть посмотреть! – тянется Вада за листами, которые приятель успевает отдернуть на недосягаемое расстояние.

– Руками не смотрят! – резко говорит Ямадзаки, выуживая из кармана куртки позолоченные очки для чтения и нацепляя их на нос.

– Ну давай! Что там такое? – Вада нетерпеливо постукивает кончиком пальца по бокалу.

Даже Тентё вскидывает брови.

Ямадзаки прочищает горло и с изумительным английским выговором читает:

– Ниси Фуруни… Copy Cat… Переведена Фло… секундочку… Как это прочитать?

Он показывает это место Ваде, и тот, прищурившись, пытается разобрать:

– Дан… Дан… О! «Подземелья и драконы»![110] – корчит он потешную гримасу.

– Да ничего подобного! – отмахивается Ямадзаки.

– Ну куда уж мне? – ворчит Вада. – Я ж по-английски не разумею! А зачем ты вообще это сюда принес?

– Угадай, Вада! Ну же, включи мозг: я знаю, он у тебя есть.

Тэнтё хихикает за стойкой.

Вада сосредоточенно морщится:

– Сейчас… А где ты это нашел?

– У себя в тачке, – отвечает Ямадзаки. – И все же… Ниси Фуруни. Ничего у тебя в памяти не всплывает?

– Точно! – Лицо у Вады озаряется. – Это же… Это…

– Ну да! Предок нашего Таро, – не выдерживает Ямадзаки. Он снимает очки и убирает в футляр. После чего испускает тяжкий вздох: – Ну наконец-то, допёрло!

– Так, а как это оказалось у тебя в такси? – спрашивает Вада.

– Забыл один из пассажиров. Забавный такой с виду иностранец.

– И ты собираешься сдать это в бюро находок таксопарка? – уточняет Вада.

– Сперва хотел сдать, – кивает Ямадзаки. – А потом подумал: «А не отнести ли это лучше нашему старине Таро в больницу?» В смысле когда в следующий раз пойдем его там навестить. Ему приятно будет увидеть, что эта Фло… Как там ее?.. Трам-пам-пам… перевела на английский рассказ его отца. Как знать, а вдруг у нее отлично вышло? И может, Таро дал бы ей перевести еще какие-нибудь отцовские произведения. Я знаю, что именно он распоряжается отцовским наследством. Глянь, она даже свой имейл тут указала, под названием, – тычет он пальцем в верхушку первой страницы.

– Прекрасная идея! – соглашается Вада. – Первая, быть может, на твоем веку.

Ямадзаки бережно убирает рукопись обратно в сумку.

Тэнтё как раз подносит тарелки с окономияки и расставляет перед каждым:

– Hai, dozo[111].

С подставки для приборов, стоящей как раз между ними, Вада и Ямадзаки берут палочки, затем складывают ладони и произносят:

– Itadakimasu[112].

Тэнтё садится на стул позади барной стойки, закуривает сигарету. Оба приятеля принимаются за еду.

– Вот теперь… я понимаю… – пытается сказать Ямадзаки, вовсю уплетая лапшу с капустой. – Почему вы…

– Не говори с набитым ртом! – одергивает его Вада. При этом у него изо рта на столешницу вылетает кусочек капусты. – Вас что, здесь, в Токио, хорошим манерам не учат?

Ямадзаки проглатывает то, что было во рту, и косится взглядом на эту выпавшую у Вады капусту.

– Вот теперь я понимаю, почему вы так носитесь со своей Хиросима-яки.

– Окономияки! – взревев в один голос, вскидываются Вада и Тэнтё.

В этот момент отключается свет.

– Какого черта? – кричит Вада.

– Да ладно, успокойся ты, – говорит Ямадзаки.

Слышится сильный стук в стену, что позади барной стойки. Свет на мгновение загорается, являя взглядам силуэт Тэнтё, вытянувшегося перед задней стенкой с поднятым кулаком, после чего снова наступает тьма. Еще раз слышатся удары в стену, и свет загорается опять. Тэнтё не спешит убирать от стены кулак, и все трое глядят наверх, где мерцают и тихонько шипят лампы.