Кошка и Токио

Он тихонько заговорил с кем-то через надетую на голову радиогарнитуру. Я же с притворно независимым видом стал разглядывать экран, на который были выведены камеры видеонаблюдения, размещенные по всему клубу. Экран разделялся на множество отдельных сцен – примерно тринадцать, – и трудно было следить за всеми одновременно. Столько разных мест и столько разных ракурсов! Я не представлял, как все это можно держать в голове одновременно. Одна записывала то, что снаружи, вторая сейчас глядела прямо на нас. Я видел самого себя, стоящего столбом и таращащегося куда-то в одну точку, в то время как вышибала общался с кем-то через гарнитуру и при этом легонько кивал. Я не слышал, что охранник говорил в микрофон, однако потом он окликнул:

– Эй ты!

Я перевел взгляд на его реальную версию. Оказалось, он кивает уже мне и жестом велит следовать за ним через другую дверь, и взгляд у него при этом был колючий.

«Даже не пытайся что-нибудь учудить, сопляк!» – сказал я про себя.

Длинный коридор привел меня к другой двери, которую вновь открыла невидимая рука, и наконец я оказался в самом клубе.

Его обстановка напоминала затасканные декорации какого-то третьеразрядного кинишки. На шестах старательно извивались и кружились девушки топлес, а бандюганы в костюмах похотливо на них глазели. С самой середины потолка свисал старомодный диско-шар со светящими вполсилы цветными огоньками, отбрасывающими на стены вялые блики. В воздухе стоял какой-то странный запах: нечто среднее между марихуаной, дешевыми благовониями и хлоркой.

Я подошел к барной стойке и заказал черный кофе – просто чтобы хоть как-то обратить на себя внимание. Бармен поглядел на меня как на кусок дерьма, однако все же пошел к кофемашине, чтобы сделать эспрессо. Его футболка с «Бешеными псами» мне понравилась. А то, как он меня встретил, – скажем, не очень. Я развернулся лицом к залу, опершись спиной на стойку.

И тут мой взгляд привлекла она – одна из танцовщиц на пилоне, выступавшая чуть поодаль от прочих.

Трудно сказать, что зацепило мое внимание: то ли ее необычайные зеленые глаза, то ли татуировка, покрывавшая, считай, всю спину. И, пока она крутилась, извиваясь, на шесте, я пытался разглядеть, что там изображено. На первый взгляд девушка казалась щупленькой, однако в танце было видно, как напрягаются и перекатываются под татуировкой ее мускулы, когда она медленно вертится на пилоне, удерживаясь на весу лишь за счет сильных рук и ног.

Что же там изображено? Гигантская бурлящая волна? Какой-то зверь? Это что-то определенно выглядело живым, в нем кипела энергия – и все же его трудно было рассмотреть из-за всех этих мелькающих огней и постоянного движения тела.

– Эй! – раздался голос позади.

Я развернулся к стойке. Бармен указал мне на чашку свежесваренного кофе.

– Спасибо, дружище! – кивнул я.

– Я тебе не дружище, – пробормотал тот, уже направившись вдоль стойки обслуживать кого-то еще.

Кивнув, я взял в руки чашку с блюдцем и, делая первый глоток, снова обернулся к залу. Меня заинтриговала эта девчонка с диковинной татуировкой! Однако, когда я повернулся к сцене, ее на пилоне уже не было. Музыка сменилась, и там танцевала уже другая. У этой кожа была побледнее, груди – покрупнее, и не виднелось никакого тату.

Мой интерес к танцовщицам сразу пропал.

– Исикава?

Повернувшись, я увидел крупного мужчину в пиджачной паре, с коротко подстриженными волосами и гарнитурой в ухе.

– Да.

– За мной, пожалуйста.

В тот же миг он развернулся и пошел, и я, не мешкая, последовал за ним через другую дверь – в углу, а там поднялся по лестнице к некоему кабинету. Провожатый открыл передо мной дверь, пропустил меня внутрь, но следом заходить не стал. Он плотно закрыл дверь, и, как только язычок в замке щелкнул, Сива поднял на меня глаза. На столе у него стояла шахматная доска с настоящими сёги! Я сразу узнал нашу неоконченную партию. Значит, Сива завел у себя в кабинете настоящую доску… Любопытно!

– Иси, ты? Старый ты бродяга!

– Приветствую, Сива-сан! Давненько не виделись.

– Садись, – улыбнулся он.

– Спасибо!

– Желаешь сигарету? – предложил Сива.

Я покачал головой:

– Бросил.

– С каких пор?

– С прошлой недели.

– Интересно, на сколько тебя хватит в этот раз, а, Иси?

– Кому-то достаточно трех дней, чтобы стать святым отцом.

– Ты не возражаешь, если я закурю?

– Пожалуйста.

Он закурил сигарету, и за дряблыми складками кожи и тоненькими усиками я увидел юное лицо того парня, с которым учился в колледже. Интересно, как я сам теперь выгляжу в его глазах? Состарился, небось, точно так же? Видит ли он в моей внешности какие-то перемены? Когда я глядел на себя в зеркало, то вроде ничего такого не находил. Как будто время накладывает отпечаток только на других людей…

– Ну что, как поживаешь, Иси?

– Не так уж и плохо. Держусь потихоньку.

– И много дел расследуешь?

– Работенки хватает!

– Славно, славно…

Он глубоко затянулся и выдохнул перед собой облако дыма.

– Ну, а как поживает наше преступное подполье? – Я положил ногу на ногу.