Кошка и Токио

– А теперь я отправлюсь на поиски этого ушлепка, которого ты разыскиваешь, потому что таков мой долг. – Он самодовольно фыркнул. – Видишь, Исикава? Даже мы, самая шушера среди якудза, больше знакомы с верностью и честью, нежели такой подлец, как ты. Продать фотографии своей жены другой бабе, а потом использовать их как доказательство для себя самого, чтобы еще и бабла урвать при разводе!.. Неудивительно, что она от тебя гуляла! – Он смерил меня взглядом с головы до пят. – Ты самый мерзкий отброс общества!

Откуда он мог все это узнать?

– Ты сам не знаешь, о чем говоришь, стручок ты хренов.

– Ну да, ну да. Прибереги все это для загробной жизни, подонок, – презрительно отмахнулся он. – Я свяжусь с тобой по поводу твоего пропавшего приятеля.

– Благодарю, милашка! – Я уже хотел было уйти, но тут меня осенила одна мысль. – Еще кое-что напоследок… Когда в следующий раз решишь вломиться в мою контору, знай: ключ я обычно оставляю под ковриком, так что нет надобности вышибать замок. Понял?

Он подступил ко мне вплотную, двигаясь быстрее, чем я ожидал. Его кулак врезался мне прямо под дых, и у меня перехватило дыхание. Инстинктивно тянуло скрючиться пополам, но я удержался, продолжая улыбаться.

– Убирайся на хрен из моего клуба! – злобно оскалился Сейдзи.

Я, как мог, держал себя в руках, пока не отошел на пару сотен метров от клуба, и только там позволил себе согнуться вдвое и продышаться.

Омацури

Небольшая трехцветная кошка лежала на горячей гофрированной железной крыше. Было раннее летнее утро, однако зной делался невыносимым. Кошка подняла голову, щурясь на яркое солнце, и сочла, что пора бы уже присмотреть себе местечко в тени.

Она как будто все время пыталась что-то найти – некое неуловимое воспоминание о прежней жизни. То ли знакомый запах, то ли задержавшийся в памяти образ… Может, это был тот красноголовый человек? Или что-то другое?

Она вскочила на все четыре лапы и легко двинулась по крышам городка на окраине Токио, цепко озираясь по сторонам и грациозными, выверенными движениями перескакивая с одной кровли на другую. В какой-то момент оказавшись возле открытого окна, кошка заглянула внутрь.

Там в набранной ванне полулежала девушка немногим за двадцать пять, читая книгу Ниси Фуруни.

Точнее… пыталась читать книгу Ниси Фуруни.

Сатико уже целый месяц только и грезила, что об омацури. Она постоянно ловила себя на том, что, прочитав фрагмент романа, вынуждена возвращаться и перечитывать снова, поскольку никак не могла вникнуть в происходящее на его страницах. На самом деле Сатико очень нравилась эта книга, просто она ни о чем не могла сейчас думать, кроме как о сегодняшних городских гуляниях.

И разумеется, о свидании с Рю. С Рю-куном, как она его обычно называла.

В прошлом году она надевала на праздник красную юкату, сейчас же еще не определилась, в которую ей нарядиться вечером.

Сатико положила раскрытую книгу на край ванны, и страницы, угодив в лужицу воды, тут же намокли.

Наверное, стоило надеть синюю юкату с узорами в виде белых колокольчиков асагао, еще называемых «утренним сиянием». Она принялась потирать ладонями те свои формы, что вызывали у нее больше всего недовольства. В пустом желудке тут же заурчало, но Сатико решила это проигнорировать: сегодня вечером ей хотелось выглядеть как можно лучше. Еще некоторое время она неподвижно полусидела в ванне, прикрыв глаза. Не зная, что за ней тихонько наблюдает в окно уличная кошка.

– Сатико!

Резкий голос матери вырвал девушку из приятных грез. Сатико раздраженно закатила глаза, потом вынула руки из воды и поглядела на пальцы: они были сморщенными, точно высохшие умэбоси[118].

– Сатико! – раздалось уже гораздо громче. И гораздо ближе. – Сат-тян! Ты где?

Сатико поглубже погрузилась в ванну.

– Сатико! Ты что, в ванной?

Послышался сильный стук в дверь.

– Нет, меня здесь нет!

Открыв дверь в ванную, мать сердито уставилась на нее:

– Только не ври мне! И долго ты тут лежишь? Вылезай немедленно! Вон уже сморщилась вся.

– Да, Okasan[119].

Еще раз сверкнув глазами, мать вышла, и Сатико снова осталась в одиночестве. Хотя…

В этот момент кошка повернула голову, и девушка наконец ее заметила. Некоторое время они глядели друг на друга сквозь легкую завесу пара.

Это ли искала кошка, бродя по городу?

Сатико склонила голову набок и поцокала языком, глядя на кошку:

– Какое миленькое создание! Какие у тебя зеленые глазки, какой беззаботный и гордый вид!

Кошка отвернулась, поглядев в другую сторону от окна. Нет, совсем не это было ей нужно… Она скользнула прочь и отправилась по крышам дальше, ища, чем бы нынче позавтракать.

Высушив волосы, накрасившись, надев джинсы и футболку, Сатико наконец пришла на кухню.

Мать стояла у холодильника, держа в каждой руке по большому дайкону. На столе, набитые доверху, стояли несколько продуктовых пакетов с ручками.

– И куда это ты навострилась? – спросила мать, покачав одним из дайконов перед Сатико.

– Да вот собиралась в салон красоты… Сделать к вечеру прическу.