Кошка и Токио

Сама же Сатико, задумываясь об этом, приходила к одному и тому же выводу: что ей не удастся так вот легко избавиться от материнской опеки, ведь простой переезд не сможет решить ее проблем. Мать будет по-прежнему третировать ее до тех пор, пока Сатико не выйдет замуж и не станет жить с мужем. В этом отношении ее мать была очень консервативной и не отнеслась бы благосклонно к молодой бессемейной женщине, живущей в одиночестве. Прошлой осенью всю пережитую ею драму, связанную с Рю-куном, Сатико держала втайне от матери. Она утаила это даже от Мари – отчасти потому, что тогда ее подруга и сама переживала трудные времена. Но еще и потому, что она просто не была готова обсуждать с кем-нибудь подобные вещи, пусть даже и с подругой.

Даже теперь она всячески старалась выкинуть эти мысли из головы.

Вот чего никак не могла понять ее матушка – так это того, что времена изменились. Теперь мужчины и женщины не торопятся связать себя семейными узами. Взять, к примеру, их отношения с Рю-куном. Его ухаживания продолжались уже несколько лет, то прекращаясь, то возобновляясь. И они даже не затрагивали вопрос о браке. Сатико и представить себе не могла, как заговорить об этом. Глубоко в душе она верила, что им предназначено быть вместе и что рано или поздно они все же поженятся. И что ей просто надо проявить терпение.

Тем не менее Сатико бы соврала, если бы сказала, что не стремится выйти замуж. Моложе она не становилась, и все ее подруги – за исключением Мари – уже пребывали в счастливом браке, а многие и обзавелись детьми. Однако попытки давления на Рю-куна никак не поправили бы ситуацию. Она и раньше видела, что он не лучшим образом на это реагирует. И к тому же имела печальную возможность узнать о его взглядах насчет создания семьи в ближайшее время.

На улицах было еще малолюдно. Тут и там на деревьях были высоко прицеплены бумажные фонари, приготовленные к вечернему фестивалю. Видно было, что к городскому празднику готовились основательно и загодя. Вдоль главной торговой улицы, сётенгаи, появились торговые лотки, киоски и палатки, которые пока что пустовали, закрытые щитами и тентами, чтобы вечером пробудиться к жизни.

Сатико повстречала гламурную леди-европейку, которая нередко попадалась ей на улице, когда выгуливала свою собаку. Девушка слегка поклонилась, и та ответила кивком, после чего устремилась по улице дальше.

По пути к салону красоты Сатико прошла мимо вокзала, откуда доносилось ритмичное глухое постукивание пластиковых смарт-карт и характерное пиканье, с каковым души офисных работников в черных костюмах разбивались о бренное существование. Створки турникетов, словно бестолковый концерт, сопровождали это непрестанной трескотней и щелканьем. Все стремились добраться до центрального Токио, пренебрегая человеческой природой, погружаясь в этот исходящий густым паром суп мисо огромного города. Ее Рю-кун тоже должен был сейчас ехать в поезде на работу.

В салоне красоты царили те же шум и суета, что и у станции. Стайки девушек оживленно хихикали и обменивались сплетнями. Почти все кресла перед зеркалами оказались заняты, а в зоне ожидания стало тесно, как в вагоне поезда. Когда Сатико открыла дверь, на входе звякнул колокольчик, и ее тут же облепила густая, тяжелая для обоняния мешанина ароматов. От этого у Сатико запершило в горле, и она даже закашлялась.

– Сибата-сан! – позвала ее мастер.

Под гневными и возмущенными взглядами девушек, ожидавших своей очереди, Сатико прошла к креслу перед зеркалами, радуясь, что записалась заранее.

Она поудобнее уселась в кресле. Пока парикмахерша работала, бережно моя ей волосы, высушивая их феном и укладывая в прическу, Сатико неспешно листала журнал.

Возможно, ей только показалось, но в зоне ожидания была одна девушка, без конца сверлившая ее своими странными зелеными глазами. Сатико время от времени устремляла на нее взгляд через зеркало, но та мигом опускала голову, делая вид, будто не смотрит.

Сатико изрядно ломала голову, но все никак не могла припомнить эту девицу, которая заставляла ее чувствовать себя неловко, вызывая состояние дежавю. А потому Сатико всеми силами старалась не думать о зеленоглазой незнакомке. Чтобы отвлечься, она припомнила, как весело было на фестивале в прошлом году. Рю-кун тогда купил бутылку сётю, и они распили ее вдвоем на берегу реки при свете бумажного фонаря. Рю был способен выпить очень много, и поначалу Сатико пыталась от него не отставать, но в итоге быстро почувствовала себя пьяной. И все же он был к ней так добр и заботлив! Отвез Сатико к себе домой, чтобы она могла прилечь и отдохнуть. Потом они юморили и смеялись до самого рассвета. И он вел себя настолько шаловливо… Мать ужасно злилась, что Сатико в ту ночь не ночевала дома. При мысли о том, что может произойти у них в этом году, девушка испытывала приятное томление. Быть может, в этот раз все получится намного лучше?

Она снова поймала на себе пристальный взгляд незнакомой девицы.