Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— В нашем мире, я имею в виду мир кино, вступление в брак — сродни игре в рулетку. Кинозвезды — люди азартные и вступают в брак довольно часто. Иногда бывают счастливы, иногда очередной союз оборачивается катастрофой, но почти всегда оказывается временным. В этом отношении причин жаловаться на судьбу у Марины ничуть не больше, чем у остальных ее коллег. Но люди с ее темпераментом такие вещи переносят очень болезненно. Она вбила себе в голову, что родилась под несчастливой звездой, что личная жизнь у нее так никогда и не сложится. Она всегда страстно желала одного: любви, счастья, нежности, уверенности в завтрашнем дне. Она безумно хотела иметь детей. Но, как считают некоторые медицинские светила, сама сила этого желания делала цель недостижимой. Один весьма уважаемый врач посоветовал ей усыновить ребенка. Он сказал: иногда страстная жажда материнства немного заглушается заботой о приемном ребенке, и тогда вскоре на свет может появиться свой собственный. Марина взяла на воспитание, если не ошибаюсь, троих детей. На время в ее доме поселились относительные счастье и безмятежность, но какая-то червоточинка оставалась. Можете себе представить, в какой восторг она пришла двенадцать лет назад, когда забеременела. Восторг и предвкушение подлинного счастья были совершенно неописуемы. На здоровье она не жаловалась, и доктора уверяли ее, что все будет в полном порядке. Не знаю, слышали вы или нет, но исход оказался трагическим. Мальчик родился слабым и умственно отсталым. В общем — полная катастрофа. Марина несколько лет тяжело болела, ее поместили в лечебницу. Выздоравливала она медленно, но в конце концов выздоровела. Вскоре после этого мы с ней поженились, и у нее снова проснулся интерес к жизни, ей снова стало казаться, что она сможет обрести счастье. Поначалу ей не удавалось заключить приличный контракт. Все так или иначе сомневались, хватит ли у нее сил для напряженной работы на съемочной площадке. Мне пришлось за нее как следует побороться. — Джейсон Радд плотно сжал губы. — Но я выиграл битву. Съемки картины уже начались. Мы купили этот дом и занялись его переустройством. Всего две недели назад Марина говорила мне, как она счастлива и наконец-то чувствует, что обрела желанный покой, что все ее беды остались в прошлом. Я слегка встревожился, потому что оптимизм ее, как обычно, был чрезмерен. Но счастлива она была — в этом сомневаться не приходилось. Она стала какая-то умиротворенная, спокойная, чего раньше я за ней не замечал. Все шло хорошо, пока… — Он остановился, потом с внезапной горечью добавил: — пока не случилось это! Надо же было такому случиться — и именно здесь! Для Марины это оказалось серьезным потрясением. И я не мог подвергать… да, я решил не подвергать ее дополнительному риску — незачем ей знать, что кто-то покушался на ее жизнь. Еще одно потрясение могло бы оказаться роковым. Она могла бы снова надолго угодить в больницу.

Он посмотрел Креддоку прямо в глаза.

— Теперь вы меня понимаете?

— Теперь понимаю, — сказал тот, — но, по-моему, вы упускаете из виду очень важный момент. Вы уверены, что отравить пытались именно вашу жену. Но разве эта опасность исчезла? Если убийца не добился своего, он ведь, вполне возможно, повторит попытку?

— Естественно, я об этом подумал, — сказал Джейсон Радд, — но теперь, если можно так выразиться, получив предупреждение, я приму все меры предосторожности. Марина будет под моим неусыпным наблюдением, и не только моим — я на этот счет дам соответствующие распоряжения. Но главное — она не должна знать, что ей угрожает какая-то опасность.

— И вы полагаете, — осторожно спросил Дермут, — что она об этом не догадывается?

— Конечно нет. Ни в малейшей степени.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Ей это в голову не придет.

— Но вам-то пришло, — заметил Дермут.

— Мне — другое дело. Если рассуждать логично, такое объяснение напрашивается само собой. Но с логикой у моей жены всегда обстояло не лучшим образом. Она даже и представить себе не сможет, что кому-то вздумалось от нее избавиться. Ей такая мысль просто не придет в голову.

— Может, вы и правы, — согласился Дермут, — но тогда возникают все новые вопросы. Позвольте опять-таки не ходить вокруг да около. Кого вы подозреваете?

— Не могу сказать.

— Простите, мистер Радд, «не могу» в смысле «не знаю» или «не хочу говорить»?

На этот вопрос Джейсон Радд ответил сразу:

— В смысле «не знаю». Не знаю, и все тут. Так ее невзлюбить, что решиться на убийство, — нет, этого я не могу себе представить. А она тем более. С другой стороны, как ни крути, произошло именно это.

— Обрисуйте, пожалуйста, ситуацию более подробно.