Косиног. История о колдовстве

Тем временем змея все сужала, сужала, сужала круги, и ее смертоносная близость воспламеняла в глубинах души стремление, испокон веку свойственное всякой живой твари, претерпевшей обиду от другой живой твари – стремление укусить, ударить, ужалить в ответ.

Лицо Абиты застыло в гримасе холодной ярости.

– Значит, им ведьма нужна? – прошипела она. – Что ж, будет им ведьма!

С этим Абита, жадно припав к сложенной горстью ладони Самсона губами, выпила всю кровь до капли. Смочившая иссушенное жаждой горло кровь разлилась волной жара по всему телу. Онемение, сковавшее плечи, ступни, ладони тут же исчезло, как не бывало, а ноги обожгла такая боль, точно все прежние раны разом сделались свежими. Опустив взгляд, Абита обнаружила, что ноги исцеляются сами собой, на глазах – сломанные кости срастаются, раны, рубцы и ссадины затягиваются, исчезают бесследно. Вцепившись в терзаемые болью ступни, она пронзительно завопила. Казалось, больше ей не выдержать ни секунды, еще миг – и боль раздавит ее, сокрушит, но вот боль мало-помалу пошла на убыль и, наконец, отпустила. Ахнув от облегчения, Абита утерла слезы, навернувшиеся на глаза, увидела, что ноги ее снова целы и невредимы, и принялась растирать их от бедер до икр.

Самсон прижал руку Абиты к земле, накрыл сверху ладонью. Змея, Мать Земля, взывала к Абите громче прежнего, кружила прямо под ней без остановки. Голос змеи стал двумя голосами, тремя, четырьмя, превратился в хор множества голосов, и тут Абита осознала, что вокруг нее вьет кольца не одна змея – целые сотни, а одна из змей, отделившись от общего хоровода, направляется к ней.

– Посланная к тебе Матерью необузданна и смертоносна, – предупредил Самсон. – Ты готова?

Абита бестрепетно взглянула в его золотые глаза.

– Готова.

– Позови ее.

Смежив веки, Абита почувствовала дрожь земли под ладонью.

– Иди ко мне, – шепнула она.

Этих трех слов оказалось вполне довольно, чтоб сокрушить тонкую преграду, отделявшую мир духов от мира людей. Снизу повеяло жаром, и отбившаяся от прочих змея, выскользнув из-под земли, устремилась вверх, обвила ее тело кольцами. Увидеть змею Абита не могла, но чувствовала, как кольца сжимаются все туже и туже, однако нисколько не испугалась: ведь змея объяснила, чего ей хочется, а Абите хотелось того же самого.

– Иди ко мне, – повторила она.

Змея послушно устремилась к ней, проникнув внутрь сквозь рот, сквозь ноздри, сквозь уши, сквозь самые сокровенные места промеж ног, заполнив тело и душу. Абита застонала от наслаждения, но тут чувства ее обострились, и в ноздри ударил всепоглощающий, кружащий голову запах крови – крови стражников, а в ушах отдалось биение их сердец. Захлестнутая приливом невиданного, уму непостижимого голода, Абита словно бы разделилась надвое. Веки ее сами собой поднялись, взгляд пал на Нортона. Змея внутри устремилась к стражнику, однако Абита воспротивилась этому всеми силами, и обе, рухнув наземь, сцепились в схватке за власть над телом. Переполнивший голову рев заглушил мысли: и змея, и Абита завопили, зарычали, завыли, точно дерущиеся коты.

– Заканчивай дело! – крикнул Самсон. – Скорее, не то змея погубит тебя! Свяжет вас только кровь. Убей его, убей стражника! Заверши чары!

Абита – а, стало быть, и змея – обе они вновь перевели взгляд на Нортона. На сей раз Абита не стала противиться их общим желаниям, и рев, шум ожесточенной схватки в голове, унялся.

«Убить его!» – подумала змея.

«Да, убить!» – согласилась Абита.

«Убить его», – подумали обе.

«Ножом», – подумала Абита.

«Да, ножом», – согласилась змея.

Обе – Абита, змея – приподнялись, сели, крепко стиснули в руке нож, подползли ближе и вонзили клинок Нортону в горло.

Веки Нортона вмиг поднялись, глаза округлились от ужаса. Упиваясь его страхом, змея и Абита сообща испустили яростный вой и сообща вогнали нож в грудь стражника – раз, и другой, и третий, и унялись только после того, как клинок насквозь пронзил сердце.

Из груди Нортона вырвался сдавленный хрип, и сердце стражника остановилось, умолкло навеки. В тот же миг голоса змеи и Абиты соединились в один, и сами они сделались одним живым существом с одним на двоих сознанием, одной душой, одним сердцем – сердцем, с каждым ударом исторгающим смертоносный яд.

Еще миг, и перед Абитой распахнулся настежь весь мир: чувства ее обострились, словно с головы сдернули густую вуаль.

Сотни змей, продолжавших кружить под коралем, снова слились в одну, и Мать Земля заскользила прочь, в глубину земных недр.

Зрачки Абиты расширились, открывая ей все тайны, хранимые темнотой, уши не упускали ни единого звука: казалось, твари ночные поют только для нее. Тут она и услышала их голоса – голоса приближающихся людей, а еще рык, рокочущий в ее собственной груди, и обернулась к Самсону.

Глаза Самсона сверкали огнем. С легкой улыбкой на губах он кивнул, и Абита, вынув из ножен на поясе Нортона абордажную саблю, поднялась на ноги. Ноги держали надежно – ни онемения, ни боли, ни хромоты.