Космическая опера

Действительно, через несколько минут из пелены тумана показались похожие на крепости жилища стриадов – шести- и семиэтажные толстостенные строения из разноцветной спрессованной вулканической грязи.

«Феб» приземлился на ровном поле у окраины селения. Из открывшихся чугунных ворот тут же вышли несколько десятков местных жителей. Спустившись на поле, Дарвин Личли, леди Изабель, Бернард Бикель и Роджер ожидали приближения стриадов.

Они несомненно напоминали людей – высокие существа с тонкими руками и ногами, но с массивными гребенчатыми грудными клетками. Их медно-красная шкура отливала зеленым металлическим блеском; их длинные узкие головы поросли черным перистым покровом. На стриадах были туники из грубого холста с бронзовыми наплечными украшениями-застежками, открытые спереди так, чтобы обнажались обширные грудные клетки с небольшими углублениями звуковоспроизводящих диафрагм, обрамленных роговыми наростами. В нескольких метрах от корабля стриады остановились и застыли. Их диафрагмы сжались, вздрогнули и одновременно испустили тихий хлопок церемониального приветствия.

Дарвин Личли произнес несколько фраз на языке, напоминавшем каскады фрикативных согласных, перемежавшиеся приступами судорожного кашля. Обменявшись негромкими звуками того же характера, стриады ответили в унисон.

Личли повернулся к леди Изабель: «Они будут рады присутствовать на музыкальном представлении. Должен признаться, я несколько удивлен. Стриады довольно-таки боязливы и редко встречаются с людьми – хотя их посещали несколько торговых делегаций. Когда вы собираетесь давать представление?»

«Завтра, если это не слишком рано».

Дарвин Личли обсудил этот вопрос с аборигенами, после чего сообщил леди Изабель, что предложенное ею время вполне приемлемо. Тем временем, землян пригласили посетить город. Личли перечислил несколько простых табу, которые следовало соблюдать неукоснительно: нельзя было заходить в дома, бросать какие-либо предметы в горячие источники, шуметь, шалить и вообще вести себя неприлично. Кроме того, стриады не одобряли тех, кто уделяет особое внимание детям; по словам Личли, они рассматривали детей как паразитов и нередко употребляли их в пищу. Когда леди Изабель ужаснулась этому обстоятельству, Личли рассмеялся: «Око за око, зуб за зуб, как говорится. Дети мстят взрослым, сталкивая их в жерла кипящих гейзеров». Учитывая предостережения Дарвина Личли, пассажиры «Феба» в большинстве своем решились принять приглашение туземцев – земляне бродили по селению стриадов всю вторую половину дня и вечером. Они с любопытством разглядывали озерца бурлящей грязи – крупнейшие были горчично-желтого оттенка, а другие, поменьше, кипели темно-красными, серыми и шоколадно-коричневыми пузырями. Из этой грязи строились «цитадели» стриадов: земляне изумленно наблюдали за тем, как аборигены, собравшись группами, испускали потоки звуковой и ультразвуковой вибрации из грудных диафрагм, фракционировавшие, перемешивавшие и сжимавшие вулканическую грязь на различных этапах подготовки строительного материала.

Судя по всему, гости с Земли произвели на местных жителей положительное впечатление. Представитель стриадов пригласил новоприбывших на банкет. Поспешно посоветовавшись с леди Изабель, Дарвин Личли с благодарностью отклонил приглашение, сославшись на то обстоятельство, что исполнители, по традиции, должны были поститься накануне представления.

На следующее утро открылся шаровой сектор C земного корабля; возвели центральную мачту и соорудили театральный шатер. Стриадам леди Изабель решила показать «Волшебную флейту»; память о фиаско, постигшем ее труппу на планете Сириуса, была свежа, и леди Изабель предпочла не вносить какие-либо изменения в либретто и ограничиться классическими костюмами и декорациями. Стриадам предстояло увидеть и услышать оперу в точности такой, какой ее исполняли на Земле. «В конце концов, идти на неприятные маленькие компромиссы означало бы проявлять по отношению к туземцам своего рода пренебрежительное снисхождение, – заявила леди Изабель, обращаясь к Бернарду Бикелю. – Наша цель в том, чтобы заинтересовать инопланетян земной музыкой в том виде, в каком она существует, во всем ее торжественном великолепии, а не в каком-то извращенном, выхолощенном варианте, который композитор отказался бы признать своим произведением».

«Я придерживаюсь той же точки зрения, – сказал Бикель. – До сих пор я не заметил у стриадов никаких признаков музыкального самовыражения, но в целом они кажутся цивилизованным и одаренным народом. Возможно, вы заметили орнаментальные рельефы над городскими воротами, выполненные из прессованной грязи различных оттенков?»

«Разумеется – исключительно выразительная абстракция! Нужно напомнить Роджеру сфотографировать эти рельефы и архитектуру стриадов в целом, чтобы он хоть как-то оправдал свое пребывание на борту корабля».

«Молодой человек явно приуныл, – усмехнулся музыковед. – По-моему, он никак не может смириться с тем, что капитан Гондар целиком и полностью завладел вниманием мисс Розвин».