Космическая опера

Представитель психоборцев ответил необычно звучным, звенящим голосом: «Никому из нас не пришлось прилагать никаких усилий, мы даже не начали уставать. Это все, на что вы способны? Это самое мощное воздействие из всех, какие вы могли нам предложить? Неужели люди с Земли настолько беспомощны?»

Выслушав переводчика, леди Изабель была неприятно удивлена этими неожиданными вопросами: «В нашем репертуаре десятки различных опер. Вчера вечером мы долго совещались и решили, что вам могло бы понравиться что-нибудь легкое, не слишком утомительное или трагическое».

Психоборец напряженно выпрямился: «Значит, вы принимаете нас за слабаков? Такова, значит, наша репутация по всей Галактике?»

«Нет-нет, ни в коем случае!» – заверила его леди Изабель.

Повернувшись к соплеменникам, психоборец обронил несколько резких фраз, после чего снова обратился к леди Изабель: «Нам больше нечего сказать о вашем представлении. Завтра мы окажем вам честь, демонстрируя усилия специально подготовленной труппы. Вы намерены придти?»

«Конечно! – отозвалась леди Изабель. – Мы с нетерпением ждем возможности познакомиться с вашим культурным наследием. Не пришлете ли вы кого-нибудь, кто показал бы нам дорогу к вашему театру?»

«Это будет сделано». Психоборцы направились восвояси по каменистому плато.

Бернард Бикель покачал головой: «Боюсь, нам не удалось произвести достаточное впечатление».

Леди Изабель вздохнула: «Может быть, вы были правы, и они действительно предпочли бы „Зигфрида“… Что ж, посмотрим. Будет любопытно узнать, какой спектакль нам уготовят завтра эти несгибаемые рудокопы – нужно напомнить Роджеру захватить с собой записывающую аппаратуру».

* * *

На следующий день, за несколько минут до начала полдника, на борт корабля поднялись два психоборца. Не все были готовы отправиться в город: Рамона Токстед и Кассандра Праути в последний момент решили заменить вечерние платья на что-нибудь более удобное и повседневное. Наконец те, кому хотелось посмотреть на представление туземцев, собрались на плато у трапа корабля – певцы, оркестранты, леди Изабель, Роджер, Бернард Бикель, сэр Генри, Андрей Сцинк и несколько человек из команды. Ни капитан Гондар, ни Мэдок Розвин не изъявили желание присоединиться к компании, и Роджер почувствовал острый укол в сердце при мысли о том, что они останутся вдвоем. Сходные ощущения испытывал не только он: Логан де Апплинг, красивый молодой астронавигатор, нервно расхаживал по темному щебню, покрывавшему плато, то отходя от трапа, то возвращаясь к нему. В конечном счете, убедившись в том, что ни мадемуазель Розвин, ни капитан Гондар не собираются участвовать в экскурсии, он внезапно поднялся по трапу и скрылся внутри корабля.

Наконец все были готовы идти; компания направилась к городу психоборцев в праздничном настроении. Забыты были мелочные разногласия и сценическое соперничество, всевозможные фракции и клики, успевшие сформироваться на борту корабля, временно потеряли смысл, и к туземному театру поспешила оживленно болтающая, обменивающаяся беззлобными насмешками публика. Рамона Токстед и Кассандра Праути поздравили себя с правильным выбором одежды – предстоявшее развлечение явно носило неофициальный характер. Даже леди Изабель, казалось, поддалась всеобщему настроению и позволила себе несколько шутливых замечаний по поводу порученного Роджеру дневника экспедиции.

Обогнув город, гости спустились по широкой, выложенной каменными плитами тропе в естественный амфитеатр с крутыми уступчатыми стенами. Многочисленные сиденья – цилиндрические каменные тумбы  – заполняли пространство концентрическими кругами.

Леди Изабель рассматривала амфитеатр с живым интересом. «Аборигены не придают никакого значения украшениям или комфорту, – заметила она, обращаясь к Бернарду Бикелю. – Эти сиденья – или пьедесталы, как бы их ни называли – выглядят исключительно неудобными. Что поделаешь? Мы вынуждены принимать вещи такими, какие они есть».

Бикель указал на раскосные стальные фермы, протянувшиеся над зрительным залом: «Надо полагать, эти конструкции предназначены для создания специальных эффектов – или для перемещения осветительных приборов».

Леди Изабель осматривалась по сторонам: «Странный театр! А где же сцена? Где сидит оркестр?»

Бернард Бикель: «Странствуя по Галактике, я привык ничему не удивляться – даже театрам без сцены».

«Разумеется, не следует приписывать инопланетянам свои доморощенные представления… Что ж, я думаю, мы могли бы присесть вот здесь. Роджер, садись на эту тумбу, а вы, господин Личли, разместитесь где-нибудь здесь, рядом с Роджером, чтобы записывающая аппаратура могла регистрировать ваши комментарии».

Весело перекликаясь, гости с Земли разместились на каменных цилиндрах амфитеатра.

Появился психоборец, выполнявший роль представителя местной делегации. Звонко шлепая чугунными сандалиями по каменному полу, он прошагал к леди Изабель и обратился к ней. Дарвин Личли перевел: «Вы сдержали слово – вы не сбежали с нашей планеты».

«Разумеется, нет! – пожала плечами леди Изабель. – Это было бы чрезвычайно невежливо с нашей стороны».