Космическая опера

«Вынуждена напомнить тебе, что женщина, которую ты тайком провел на корабль, причиняет нам бесконечные неприятности. И в конечном счете ты понесешь ответственность за последствия своего безрассудного поступка… Что ты сказал?»

«Я сказал: просто замечательно!»

«Замечательно? Что замечательно?»

«Я вспомнил о вашем снисхождении к преступникам, томящимся на Проказе».

Леди Изабель открыла рот – и закрыла его, не находя слов. Наконец она сказала: «Моя система этических ценностей, Роджер, основана на концепциях ответственности и самоуважения – качеств, каковые обязан демонстрировать каждый, кто на это способен. В связи с тем, что мы приближаемся к Проказе, хотела бы напомнить еще об одном обстоятельстве. При всем моем „снисхождении“, как ты выразился, я не забываю о прагматической стороне действительности и намерена настаивать на том, чтобы все находящиеся на корабле вели себя с максимальной осмотрительностью. Любое запанибратское общение с заключенными строго запрещено: нельзя приглашать их внутрь корабля, предлагать им спиртные напитки или подавать им какие-либо надежды или идеи, выходя за пределы беспристрастной вежливости».

«Я никогда и не собирался нарушать эти правила», – с достоинством заверил ее Роджер.

«Власти на Проказе, скорее всего, предъявят не менее жесткие требования, – напомнил Бернард Бикель. – На Проказе каторжников, как правило, не содержат в клетках или в темницах, в какой-то мере им предоставляется свобода передвижения – а мы не хотим, чтобы они захватили корабль и сбежали».

«Совершенно исключено! – отрезала леди Изабель. – Уверена, однако, что, если будут приняты необходимые меры предосторожности, все будет в порядке».

* * *

В черном небе повис обрамленный светящимся кольцом атмосферы шар Проказы; находясь на орбите, в пятидесяти тысячах километров от поверхности, «Феб» передал запрос о разрешении на посадку. Бок о бок с кораблем пристыковался патрульный катер; на борт взошли четыре офицера. Закончив инспекцию, они несколько часов совещались с леди Изабель и капитаном Гондаром. «Вы должны понимать, что колония на Проказе не похожа на обычную тюрьму, – говорил старший инспектор, худощавый седой человек с обвисшими усами и бегающими по сторонам черными глазками. – Каторжане свободно передвигаются по участку площадью более двадцати пяти квадратных километров – то есть по всей территории Столовой горы».

«Как же вы поддерживаете дисциплину? – поинтересовалась леди Изабель. – Казалось бы, четырнадцать тысяч отчаянных людей, если у них возникнет такое намерение, могли бы с легкостью преодолеть сопротивление сравнительно малочисленного административного персонала».

«У нас свои методы, не беспокойтесь. Уверяю вас, они эффективны. Мы пользуемся многочисленными электронными системами слежения, а с нашими механическими осами шутки плохи. Нет, нас больше беспокоит скука среди заключенных, нежели возможность мятежа. Здесь, на Проказе, практически нет никаких развлечений».

«Значит, наше посещение будет способствовать существенному улучшению общего настроения! – заявила леди Изабель. – Надо полагать, каторжанам чрезвычайно не хватает музыки».

Старший инспектор усмехнулся: «Мы не такие уж варвары. У нас есть несколько собственных оркестров и ансамблей. В конце концов, среди заключенных встречаются представители всевозможных профессий – плотники, водопроводчики, фермеры и музыканты. Наши архитекторы – заключенные; у нас в больнице работают фельдшеры-заключенные и даже врачи-заключенные; наши химики и агрономы – тоже заключенные. В колонии поддерживается режим полного самообеспечения: своего рода уголовная цивилизация, если хотите. Тем не менее, мы благодарны возможности вдохнуть время от времени глоток свежего воздуха, отвлечься чем-нибудь от вечных забот. В этом смысле мы приветствуем ваше прибытие».

«Не нужно благодарностей! – великодушно откликнулась леди Изабель. – Мы рады принести пользу. Теперь давайте определим программу. Я предлагаю „Турандот“, „Кавалера роз“ и „Так поступают все“ – в целом достаточно жизнеутверждающие произведения с захватывающим сюжетом. „Турандот“, конечно, содержит мрачноватые моменты, но экзотика костюмов и экстравагантная сказочная атмосфера не смогут ни на кого оказать нежелательное влияние».

Старший инспектор заверил ее в том, что по этому поводу не следует беспокоиться: «Среди нас немало исключительно мрачных субъектов; вряд ли несколько трагических ситуаций на сцене смогут нас шокировать».

«Превосходно! А теперь – какие именно ограничения или правила нам придется соблюдать?»