Космическая опера

«Ничего не понимаю! – признался Бикель. – Как можно придать одному человеку внешность другого?»

«Я не знаком со всеми подробностями процесса, – ответил инспектор, – но в реконструкционных лабораториях такие операции уже производились. Насколько я понимаю, подготавливается жесткая маска – отпечаток лица подменяемого субъекта, после чего мягкие ткани лица самозванца делаются податливыми и растяжимыми с помощью различных инъекций, и на него надевается маска. Если оригинальный и поддельный индивидуумы не слишком отличаются формой черепов, мягкие ткани последнего временно запечатлевают черты первого. Разумеется, для того, чтобы подделка стала убедительной, телосложение оригинала и копии тоже должно быть достаточно сходным».

«Поразительно! – развел руками Бернард Бикель. – Ну и ну! Господин Мартино, вам здорово повезло». Музыковед снова повернулся к инспектору: «Вы, кажется, упомянули о „временном запечатлении“. Как долго поддельное лицо сохраняет форму?»

«Не могу сказать с уверенностью. Наверное, неделю или дней десять».

Бернард Бикель кивнул: «А после этого – кто знает? Самозванец может притвориться, что у него какая-нибудь кожная болезнь, или отрастить бороду. И скрыться, как только мы приземлимся в следующем порту».

«Дьявольская выдумка! – пробормотала леди Изабель. – Ну что ж, уже почти девять часов, пора поднимать трап. Роджер, будь так любезен, перестань бегать вокруг да около и заходи внутрь, если не хочешь, чтобы тебя оставили на Проказе!»

«Одну минуту! – воскликнул Роджер. – Еще рано улетать!»

«Почему же?»

«Разве вы не думаете, что нам следует проверить остальных оркестрантов, да и команду в придачу? Кто знает, сколько других самозванцев прячутся на борту?»

Неприязненно уставившись на племянника, леди Изабель помолчала, после чего глухо обронила: «Чушь!»

Бернард Бикель оживился: «Знаете ли что? Я думаю, Роджер совершенно прав! Необходимо проверить всю труппу и всю команду».

Леди Изабель вызвала сэра Генри Риксона, Андрея Сцинка и капитана Гондара. Выслушав ее разъяснения, капитан раздраженно сказал: «Команду оставьте в покое. Никто из нас не покидал корабль, что подтверждается табелем интенданта».

Действительно, регистрационные записи подтвердили заявление Гондара. Мэдок Розвин также не ступала на влажную почву Столовой горы.

Легко возбуждающаяся дива, Ада Франчини, заявила: «Вы думаете, что меня подменили? Вы с ума сошли! Слушайте!» Она пропела колоратурный вокализ, преодолевая октавы с такой легкостью, словно это были терции: «Кто может так петь, кроме самой Франчини?»

Ей никто не возразил. «Кроме того, – заметила Ада Франчини, – я прекрасно знакома с голосами всех певцов, находящихся на корабле, и со всеми их маленькими секретами. Дайте мне три минуты, и я приведу к вам всех самозванцев, какие среди них найдутся».

Пока Ада Франчини проверяла подлинность певцов, прислушиваясь к исполняемым ими вокальным упражнениям, обращаясь к ним шепотом с вопросами и выслушивая произнесенные таким же шепотом ответы, прибыл губернатор колонии – его проинформировали о сложившемся положении вещей. Губернатор, шокированный и подавленный новостями, обратился к леди Изабель с глубочайшими извинениями.

Тем временем Роджер отвел в сторону Бернарда Бикеля: «Очевидно, что меня не подменили, потому что именно я вывел самозванцев на чистую воду. Скажите, где моя тетка наняла вас консультантом экспедиции?»

«В саду при усадьбе Балью».

«Прекрасно, вы настоящий. Я говорил с Мартино. Его продержали в заключении два дня. Это значит, что в нашем оркестре два дня играл другой гобоист».

Бернард Бикель пожевал ус: «Струнники не обратили бы на это особое внимание. Медные духовые, пожалуй, тоже. Но деревянные духовые…»

Роджер кивнул: «Вот именно. Вся группа деревянных духовых должна состоять из самозванцев».

«Я сейчас же поговорю с сэром Генри…»

«Нет, подождите! – прошипел Роджер. – Если подменили всю группу деревянных духовых, неужели вы думаете, что настоящий сэр Генри этого не заметил бы?»

«Неужели… сэр Генри?»

«Это же очевидно!»

Бернард Бикель обернулся и взглянул на дирижера, стоявшего внизу у трапа: «И правда! Сэр Генри выше. Кроме того, он никогда не надел бы черные ботинки в сочетании с коричневым костюмом!»

Поддельный сэр Генри услышал, что о нем говорят. Украдкой осмотревшись по сторонам, он понял, что его подозревают, и пустился наутек – но его схватили и заключили под стражу.

«Ты что, не понимаешь, что ты наделал? – кричал на него губернатор. – Если с сэром Генри что-нибудь случилось, тебя выбросят с парашютом в болото!»

Самозванец горько усмехнулся: «На этот счет не беспокойтесь. Наша затея сорвалась, но я не последний дурак». Он объяснил, где каторжане спрятали сэра Генри, и вскоре разъяренный дирижер вернулся на корабль.

Ему объяснили, что происходит, и сэр Генри зловеще кивнул: «Никто из оркестрантов не смог бы меня одурачить ни на секунду! Давайте-ка, все! Вынимайте инструменты!»

Арфистке, пианисту и ударнику позволили доказать свою аутентичность словесно – они ответили на несколько тихих вопросов, и сэр Генри их отпустил.