Космические хроники, или Почему инопланетяне до сих пор нас не нашли

И все же у космической перспективы есть скрытая цена. Когда во время полного солнечного затмения я проезжаю тысячи миль, чтобы провести несколько мгновений под быстро движущейся тенью Луны, я порой теряю Землю из виду. Замирая в размышлениях о нашей расширяющейся вселенной с ее разлетающимися одна от другой галактиками, встроенными во все расширяющуюся четырехмерную ткань пространства-времени, я порой забываю, что бессчетное число людей бродит по этой Земле без крова и пищи, и что среди таких бродяг непропорционально много детей.

Когда я сосредоточенно изучаю экспериментальные данные, чтобы установить наличие во вселенной таинственного темного вещества и темной энергии, я порой забываю, что каждый день, каждые двадцать четыре часа вращения Земли, люди убивают и погибают во имя чьей-то идеи о боге и что некоторые люди, не убивающие во имя бога, убивают во имя нужд или желаний своей страны.

Когда я слежу за орбитальным движением астероидов, комет и планет, каждая из которых представляется мне выделывающей пируэты балериной в космическом балете, поставленном силами гравитации, я порой забываю, что столь многие люди в своих действиях безответственно не принимают в расчет тонко настроенное взаимодействие земной атмосферы, океанов и суши, и что наши дети и дети наших детей увидят последствия этого и будут расплачиваться за это своим здоровьем и благополучием.

И порой я забываю, что власть имущие редко делают все от них зависящее, чтобы помочь тем, кто не может помочь себе сам.

Я время от времени забываю такие вещи, потому что, как бы ни был велик мир – в наших сердцах, в наших умах и на наших крупномасштабных картах, – вселенная оказывается намного больше. Некоторых людей эта мысль вгоняет в депрессию, но меня она раскрепощает. Представьте себе взрослого, который забывает о детских травмах: сломанной игрушке, поцарапанной коленке, травле в школьном дворе. Взрослые знают, что ребенок не осознает масштаб настоящих проблем, потому что отсутствие опыта сильно ограничивает детское воображение.

Будучи взрослыми, отважимся ли мы признаться самим себе, что и наш общий взгляд на мир – тоже незрелый? Отважимся ли мы признаться, что наши мысли и наше поведение происходят от веры в то, что мир вращается вокруг нас? Очевидно, нет. Однако же тому есть множество свидетельств. Приоткройте завесу расовых, этнических, религиозных, национальных и культурных конфликтов в нашем обществе, и вы увидите за ней человеческое эго, вращающее ручки и дергающее за рычаги.

А теперь представьте себе мир, где каждый, – но особенно люди, обладающие властью и влиянием, – имел бы широкий взгляд на наше место в космосе. В такой перспективе наши внутренние проблемы показались бы решительно ничтожными (если бы вообще возникли), и мы могли бы радоваться своему земному разнообразию и порицать поведение предшественников, которые из-за него резали друга друга.

В уже далеком феврале 2000 года, в только что реконструированном планетарии имени Хайдена было разыграно космическое представление под названием «Паспорт для вселенной», которое поставили Энн Друян[146] и Стивен Сотер (когда-то сотрудничавшие с Карлом Саганом в оригинальном сериале Cosmos TV). В ходе этого представления посетители виртуально переносились из Нью-Йорка в космические глубины. По пути в дальний космос зрители видели Землю, затем – Солнечную систему, затем сотни миллиардов звезд галактики Млечный Путь мерцали на куполе планетария как едва различимые точки.

Не прошло и месяца после этого мероприятия, как я получил письмо от профессора психологии одного из ведущих американских университетов, чьей специальностью было то, что заставляет людей чувствовать себя незначительными. Я и не знал, что это может быть чьей-то специальностью. Этот профессор хотел опросить посетителей планетария и оценить, насколько усилилась их депрессия после просмотра представления «Паспорт для вселенной». Он написал, что это представление вызвало у него самое сильное ощущение собственной малости, какое он когда-либо испытывал.

Как же это может быть? Каждый раз, когда я просматриваю это представление (и другие представления, которые мы создали), я чувствую бодрость, воодушевление и сопричастность. И я чувствую себя не маленьким, а большим, потому что знаю, что это повадки трехфунтового человеческого мозга позволили нам понять свое место во вселенной.

Позвольте мне предположить, что это профессор, а не я, неверно истолковывает природу. Его эго оказалось слишком большой отправной точкой, раздутой от заблуждений о значимости и подпитываемой культурным стереотипом, гласящим, что люди важнее, чем все остальное.