Космические хроники, или Почему инопланетяне до сих пор нас не нашли

А вот самая лучшая история. Она произошла в Роузовском центре по изучению Земли и космоса[110], где я работаю и сейчас. Там был дворник, который за три года ни с кем не обмолвился ни словом. Про такого человека часто ничего не знаешь: то ли он немой, то ли просто слегка заторможенный, непонятно. И вот в один прекрасный день, совершенно неожиданно, он видит меня и перестает подметать. Стоит, гордо держит метлу и говорит: «Доктор Тайсон, у меня есть вопрос. Можно задержать вас на минуту?» Я подумал, что он хочет спросить что-нибудь про свою ставку, про зарплату[111], и ответил: «Да, пожалуйста». И тогда он сказал: «У меня есть такая мысль. Я гляжу на все эти фотографии с „Хаббла“ и вижу облака газа. Я знаю, что звезды получаются из газа. Так может быть, звезды рождаются внутри этих газовых облаков?» И это дворник, который за три года не произнес ни слова! Первые же его слова, обращенные ко мне, – не про зарплату, а про астрофизику межзвездной среды. Я побежал в свой кабинет, схватил стопку книг, принес ему и сказал: «Вот, приобщись к космосу. Тебе это нужно!»

И последняя, самая красноречивая цитата: «Чтобы стать астронавтом, мне нужно очень много всего сделать. Но вначале нужно пойти в детский сад». – Сирил Кори, четыре года.

Если удвоить бюджет НАСА, толпы студентов включатся в эту работу. Даже если они не станут аэрокосмическими инженерами, мы получим технически грамотное поколение. Эти люди будут продвигаться по служебной лестнице, обладая способностью изобретать нечто новое и создавать основы экономики будущего. Но это еще не все. Представим себе, что террористы задумают использовать биологическое оружие. Кого мы позовем на помощь? Нам нужны будут лучшие в мире биологи. Если это будет химическое оружие, нам понадобятся лучшие химики. И у нас будут такие специалисты: это будут люди, решающие сложнейшие задачи по исследованию Марса и Европы. Такие люди придут к нам, потому что у нас будет ясно сформулированная перспектива исследований. В этом случае они не уйдут в другие специальности. Они не станут юристами или инвестиционными банкирами, как это вышло с поколением 1980-х и 1990-х.

Так что эти 40 миллиардов долларов выглядят совсем небольшой суммой. И не только потому, что это выгодное вложение в экономику будущего и в нашу безопасность. Наша самая большая ценность – это вдохновение от крупных проектов национального масштаба. Пестуйте его! Лелейте его!

Глава тридцать первая Заблуждения энтузиастов [112]

Человеческая изобретательность редко упускает возможность улучшить то, что уже создал человеческий гений. Каким бы поразительным ни казалось вначале его творение, оно почти наверняка не останется непревзойденным и когда-нибудь начнет казаться примитивным.

За 2000 лет до нашей эры пара коньков, сделанных из полированной кости и кожаных ремней, стала принципиально новым средством передвижения. В 1610 году телескоп Галилея, дававший восьмикратное увеличение, был потрясающим инструментом, позволявшим венецианским сенаторам разглядеть вражеские корабли еще до того, как они могли войти в лагуну. В 1887 году запатентованный Бенцем «моторваген» мощностью в одну лошадиную силу стал первым серийным автомобилем с двигателем внутреннего сгорания. В 1946 году тридцатитонный ENIAC, занимавший целый зал и содержавший 18 000 электровакуумных ламп и 6 000 ручных переключателей, открыл эру электронных вычислительных машин[113].

Сегодня можно скользить по асфальтированным дорожкам на роликовых коньках, всматриваться в фотографии далеких галактик, снятые орбитальными телескопами, мчаться по автобану на шестисотсильном родстере со скоростью 270 километров в час и сидеть за столиком кафе с полуторакилограммовым ноутбуком, подключенным к беспроводной сети.

Конечно, такие достижения не падают с неба. Их делают реальностью умные люди. Но проблема в том, что для превращения умной мысли в реальность кто-то должен выписать чек. А когда рынки колеблются, эти кто-то могут внезапно потерять интерес к идее и поток чеков может иссякнуть. Если бы компьютерные компании перестали развиваться в 1978 году, на вашем столе все еще стоял бы пятидесятикилограммовый IBM 5110. Если бы телекоммуникационное оборудование перестали совершенствовать в 1973 году, вы бы до сих пор пользовались мобильным телефоном весом в килограмм и длиной в двадцать сантиметров. А если бы в 1968 году американская аэрокосмическая промышленность не перестала делать все более мощные ракеты, чтобы отправлять астронавтов дальше Луны, мы бы никогда не превзошли ракету «Сатурн-5».

Ой!