Читаем Костюм супергероя. Идентичность и маскировка в жизни и вымысле полностью

Обостренное ощущение внешнего мира, такое, например, как возникшее во время Второй мировой войны, заставляет нацию переутвердить свою идентичность и модернизировать ценности, отраженные в ее флаге. Уточнению ценностей способствуют союзы и конфликты с другими нациями: их уточняют так, чтобы подчеркнуть свое сходство с одними и отличие от других. Из войн нации выходят с другим положением в мире и другим представлением о себе. Следовательно, смысл флага подлежит изменению. Подчеркивая связь между нацией (ср. костюм-флаг) и особенностями характера (такими, как гордость, сила, преданность), изображения Капитана Америки внесли вклад в конструирование нового комплекса американских ценностей и в формирование новой, современной национальной идентичности. По мере того как этот персонаж эволюционирует в XX–XXI веках, не переставая при этом «носить» флаг, он продолжает влиять на изменения в понимании флага и репрезентируемых им американских ценностей.

В недавних экранизациях ценности, выражаемые костюмом этого персонажа, были открыто признаны устаревшими. В «Мстителях» (реж. Джосс Уидон, 2012) сам Капитан Америка, возрожденный в XXI веке, ставит под сомнение неприкрытый патриотизм своего костюма времен Второй мировой войны, вопрошая, «не старомодны ли немного эти звезды и полосы». В то время как костюм Капитана Америки оставался почти неизменным с момента его создания, в современных киновоплощениях героя его наряд трактуется в куда более сознательно милитаристском ключе. В фильме «Капитан Америка: первый мститель» (реж. Джо Джонстон, 2011) соответствующий комиксам костюм годится лишь для пиара. Когда Роджерс прерывает свой промотур ради боевого сражения, костюм видоизменяется — в него включаются элементы армейской формы.

<p>Конфликт идентичностей: нация vs раса</p>

Итак, национальная идентичность может иметь весьма большое значение для определения ценностей супергероя. В той же степени его идентичность может определяться и этнической принадлежностью. Этническая и национальная принадлежности идут рука об руку во многих национальных стереотипах, наводняющих комиксы «золотого века» (особенно многочисленны примеры из комиксов о Бэтмене, которые мы обсудим ниже). Однако в последние десятилетия этничность и национальность супергероя необязательно связаны, а порой даже предпринимались попытки активно проблематизировать стереотипы.

У Человека-паука было несколько идентичностей разной этнической принадлежности. В «Человеке-пауке 2099» (1992) фигурирует Мигель О’Хара — латиноамериканский Человек-паук, а в серии «Современные комиксы: Человек-паук» (2011–2013) рассказывается история Майлза Моралеса — афроамериканца, принявшего идентичность Человека-паука после смерти Питера Паркера. То, как сильно удивило критиков решение создать афроамериканского Человека-паука (Майлза Моралеса), говорит о том, что прежде супергеройский жанр отождествлял американскую национальную идентичность с белым цветом кожи. Отличие Моралеса и О’Хары от Питера Паркера связано прежде всего с их этническим происхождением. И все же они, несомненно, американцы, а истории их таковы, что они предстают как примеры американского разнообразия, а не как аутсайдеры. Моралес появился вскоре после избрания президентом Барака Обамы, чья инаугурация стала подтверждением того факта, что афроамериканские ценности стоят в одном ряду с американскими, а следовательно, выражать американскую идентичность может и чернокожий Человек-паук.

Хотя есть несколько американских воплощений Человека-паука, которые, как показывает пример Майлза Моралеса, действительно репрезентируют одну из сторон американской идентичности, саму идентичность Человека-паука нельзя назвать врожденно американской. Питера Паркера, Майлза Моралеса и другие альтер эго Человека-паука объединяет типично американский опыт (особенно это касается периода учебы в старших классах), но это не исполненные патриотизма приверженцы американских ценностей, как Капитан Америка или Супермен. Человек-паук репрезентирует положение не человека на службе у государства, а человека в государстве, которое иногда как будто действует против него. Отсутствие подчеркнутого национализма, отличающее Человека-паука от Супермена или Капитана Америки, позволяет переносить его историю в иные культурные декорации, чего не случается с другими супергеройскими повествованиями.

Героизм Супермена проистекает из его американской идентичности, это — следствие его канзасского воспитания. А поэтому перенос Супермена на другую почву требует переопределения его главных ценностей. Так, в «Красном сыне» (2003) Супермен изображен как социалистический герой, который вырос в советской Украине и грудь которого вместо буквы S украшает эмблема с серпом и молотом. Хотя он и сохранил в этой альтернативной вселенной свою врожденную добродетельность, но свои способности он применяет в поддержку и защиту социалистических идеалов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги