Ковчег (СИ)

— Держи его, Блейд! — перебивая отсчет, послышался голос Престона. — Малец, не глупи! Ты погибнешь!

Я поднял голову и увидел, что Бен из последних сил удерживает диафрагму от закрытия, но механизм понемногу его пережимает, а упавшая сверху заслонка давит на плечи. Паскаль вцепился в меня мертвой хваткой, и по коридору к нам бежал Барк. Это был конец. В двух футах от свободы.

— Отпусти! — отчаянно рявкнул я на Паскаля. — Дай мне уйти. Тебе же лучше — конкурентов не будет. Преемник у Адмирала останется всего один.

По его лицу волной прошла быстрая смена эмоций: недоумение, понимание, страх, злорадство, радость — и он разжал пальцы.

Не знаю, как мне удалось в мгновение ока вскочить и нырнуть в люк. В последний момент меня все-таки ухватили за ногу, но тут, слава Пространству, застежка на ботинке расстегнулась, и он соскользнул, оставшись в руках не то опомнившегося Блейда, не то подоспевшего Барка. Еще один повод порадоваться, что я не надел даунтаунскую обувь на шнуровке. В следующий миг Бен уже стоял рядом со мной, диафрагма за нашими спинами скрутилась, а динамики говорили:

— Сорок четыре… сорок три…

Мы припустили по переходу, чтобы выбраться за пределы шлюза до того, как шлюпку выкинет в открытый космос. И нас вместе с ней. Люк наружу открылся без проблем, мы вывалились в коридор, закрыли за собой проем и остановились отдышаться.

— Спасибо, — проскрипел я и закашлялся. — Без тебя бы я не справился.

— Так в чем дело-то все-таки? Объяснишь, из-за чего мы с тобой таким своеобразным способом решили самоубиться? Тебя одолела во всех смыслах смертельная ностальгия по Кораблю? Уже? — Бен поводил плечами и руками, потер шею, разминая мышцы — наверняка ему нелегко пришлось под давлением пневматики.

Я уставился на него, моментально позабыв о собственных саднящих ушибах и ноющей скуле. А ведь правда — он же ничего не знает! Но, тем не менее, не размышляя бросился мне помогать и предпочел спасительной шлюпке обреченный на гибель Корабль, хотя запросто мог отпустить закрывающуюся диафрагму и остаться внутри. Удивительный человек.

— Пятнадцать… — продолжал считать женский голос, хорошо слышный из динамика над входом — мы ведь находились совсем рядом. — Четырнадцать.

— Всех мутантов собрали в одну шлюпку, — сказал я. — И сняли с нее пилотов. Мы бы улетели, а они остались здесь. Умирать.

Я впервые видел, чтобы человек так быстро бледнел.

— И Вен? — тут же спросил он.

— И Вен, и Каролина, и Лин, и Маришка. Все.

— Плазмопатрон им в задницу, подлецам! И детей не пожалели. Убил бы гадов собственными руками, — с ненавистью процедил Бен.

А я спохватился и торопливо зашарил по карманам. Благодарение матери, кристалл оказался на месте — я умудрился не выронить его за время борьбы с Блейдом.

— Три… два… один… ноль…

Прозвучал третий сигнал сирены, уши заложило, бронелит за нашими спинами завибрировал, и Корабль ощутимо вздрогнул, когда адмиральскую шлюпку вышвырнуло в открытый космос.

— Слушай, а Рада? — вспомнил я. — Она ведь с ума сойдет, когда узнает, что ты исчез со шлюпки.

— Рада на пятой, с матерью. Мы же к разным кланам принадлежим. У нас не было ни одного шанса лететь вместе, — ответил Бен. — Лучше скажи — ты знаешь, где они?

— Десятый шлюз. Пошли.

И мы опять побежали — мимо посадочных ферм. Я знал, что шлюпки будут стартовать через каждую минуту, и считал толчки. На пятом мы уже стояли возле нужного десантного блока. Разумеется, на нажатие сенсора диафрагма не отреагировала.

— Они точно там? — спросил Бен.

— Надеюсь, — ответил я.

И в ту же секунду пришла пугающая мысль, что я ошибся. Что на самом деле там, за бронелитовыми стенами, все в порядке — мутанты сидят в своих сферах, пилоты готовятся к вылету, и через несколько минут все будет кончено — десятая шлюпка начнет свое путешествие к Гебе, а мы с Беном одни останемся на мертвом Корабле.

Но я не дал страху захлестнуть себя, отправившись на поиски энергетического узла. Нашел, откинул крышку, собираясь набрать код отключения питания.

— Отойди, — велел все еще бледный Бен и достал излучатель. — Так быстрее.

Луч ударил по узлу, и мы снова оказались в полумраке. Как раз одновременно с девятым толчком. Мы оба замерли, привыкая к свету слабеньких синих ламп и подсознательно ожидая последнего, десятого. Время тянулось, как резина. Одна минута, две… На исходе третьей Бен сказал:

— Хватит, все ясно. Идем открывать.

И мы с ним, подобравшись к обесточенной диафрагме, с двух сторон потянули ее на себя. Едва она поддалась, как послышался плач. Там были люди! Даже не в шлюпке, как предполагал я. В самом шлюзе!

Мы переглянулись и постарались действовать быстрее.

Внутри зашикали, а потом воцарилось гробовое молчание.

И когда нам наконец-то удалось полностью раздвинуть створки, в скудном освещении я увидел небольшую толпу. Обежал глазами знакомые, смутно знакомые и совсем незнакомые лица замерших людей и заметил Вена — он стоял совсем неподалеку от входа, и его белая голова отчетливо выделялась в полутьме.