Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

В любом случае это внимание. Ты обращаешь внимание на какую-то вещь, тратишь на нее время, и это форма… чего-то? Любви? Уважения? Ты выражаешь почтение определенной вещи своим вниманием и тем, что позволяешь ей воздействовать на тебя, менять тебя. Говоря о процессе письма, если ты пишешь и переписываешь параграф или раздел, касающийся определенного человека, ты позволяешь своему изначальному, часто предвзятому представлению об этом человеке смягчиться и усложниться – тебе приходится так делать по техническим причинам. Если ты этого не делаешь, читатель сможет предсказать, куда ты ведешь, и в итоге будет зол или разочарован.

Поэтому я считаю, что внимание имеет большее значение. Ты сосредотачиваешь свое внимание на вымышленном существе через текст, который как бы заставляет его существовать. Такое двойное внимание. И чем больше внимания ты ему уделяешь, тем больше ты избавляешься от ущербности в своей работе. Даже если твоя цель – опозорить кого-то, эта штука с двойным вниманием заставит тебя позорить его на более высоком уровне, более честно.

Вы кажетесь противоположностью многих писателей, которые писали сатиру, например таких, как Марк Твен, чьи работы становились все более мрачными с возрастом. В своей незаконченной книге «Загадочный незнакомец»Твен задается вопросом, существует ли Бог. В ваших работах, наоборот, кажется, начинает присутствовать все больше света.

Да, пока это так. Но Твен тогда был старше, и он прошел через по-настоящему ужасные вещи: он обанкротился, потерял сына-младенца, похоронил дочерей и жену.

Но, конечно, некоторые вещи зависят от типа личности. Мне кажется, я всегда был достаточно счастливым человеком, просто я так устроен. Еще, я думаю, нужно всегда продолжать расти с точки зрения эстетики в направлениях, которые вам кажутся первостепенными. В творчестве Твена можно почувствовать, что, когда он обратился к тьме, в какой-то мере он пошел против своей природы. Он не игнорировал факты, в каком-то смысле был более честен, стремился найти правду. На данный момент я стараюсь противиться любому спонтанному проявлению тьмы, которое может возникнуть из-за желания оставаться провокативным, если вы понимаете, о чем я. На данный момент «больше света» ощущается как «больше честности». Но знаете, скоро увидим. Одна из опасностей интервью в том, что, когда ты снова сядешь за работу, может оказаться, что все то, о чем ты так страстно говорил, было полной ерундой.

Еще в творчестве Твена я очень люблю то, как его проницательность находит выражение в невероятной точности языка. Мне кажется, очень сложно быть таким смешным и отвязным, как Твен в «Гекльберри Финне», при этом используя достаточно информативный язык, чтобы создать богатый, почти физически ощутимый мир. Он использует много разных тональностей в этой книге. Она смешная, умная, трагичная, некоторый язык предвосхищает Фолкнера, но также Натанаэла Уэста.

Если бы Марк Твен жил в наши дни, вы полагаете, ему было бы сложно найти агента и быть опубликованным? В сегодняшнем издательском мире юмор и комедийные романы не всегда считаются «конкурентоспособными».

Он все равно был бы суперзвездой по двум причинам: его работа очень хороша, настолько хороша, что это невозможно отрицать. Так что, если бы можно было стереть всю культурную память о «Гекльберри Финне» и затем снова его опубликовать, он все равно бы стал сенсацией. Во-вторых, давайте представим, что не было никакого Твена и он родился году в 1957-м, думаю, он бы подстроился и впитал эту нашу современную жизнь и сделал бы что-то невообразимое и великое.

Кто в мире комедии оказал на вас влияние?