Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

Я занимался этим примерно год. К тому времени я был совершенно помешан на музыке и комедии в равной степени. В конце концов я смог позволить себе купить цветной телевизор в комнату. Еще я купил видеомагнитофон. Я брал в аренду фильмы, смотрел и записывал кучу комедийных шоу. Я не ложился спать и смотрел телевизор дольше, чем другие подростки. Помню, как смотрел первое вечернее шоу Леттермана («Позднее шоу с Дэвидом Леттерманом», 1 февраля 1982-го – Прим. авт.).

На самом деле даже до первого вечернего шоу я помню, как смотрел дневную передачу Леттермана, которая выходила летом (Шоу Дэвида Леттермана, июнь-октябрь 1980-го – Прим. авт.). Она шло по утрам. Я помню, что нашел это шоу, просто переключая с канала на канал. Я увидел, как взорвался торт. Это было так смешно и нелепо. Помню, что подумал, что это очень близкий мне юмор. Я увидел парня, который был моложе почти всех на телевидении, и он выглядел по-другому и говорил с сарказмом почти обо всех и обо всем. Мне кажется, во мне тоже это было, поэтому меня это сразу заинтересовало.

Очень смешно, очень странно. Некоторые биты были почти настолько же пугающими, насколько они были смешными. Как, например, герои Криса Эллиотта. Они немного пугали.

Вы были фанатом ужасов?

Подростком я любил ужасы. Я смотрел фильмы ужасов и читал комиксы в этом жанре, но затем в какой-то момент они начали вызывать у меня отвращение. И когда я осознал, какой тяжелой на самом деле была жизнь, я больше не хотел смотреть, как людей убивают без причины. Жизнь – хрупкая вещь. Такое меня больше не забавляло.

Но между ужасами и комедией есть связь, не говоря уже о других жанрах. В конечном счете это все – математические задачи. Когда я писал для «Дефективного детектива», я очень быстро понял, что комедийным писателям довольно легко писать детективы. Это как писать шутку: ритм сетапа, ложное направление и неожиданный результат. Вот из чего, по сути, состоит детективная история. Структура 1–2–3. Есть длинная арка и внутри более короткие элементы. В конце большая неожиданная развязка. Совсем как в комедии.

Получается, что комедийные писатели могут писать детективы, но могут ли детективные писатели писать комедию?

На самом деле нет. Думаю, можно перепрыгнуть с комедии на другие жанры, но необязательно, что получится сделать наоборот. По крайней мере, так легко или почти автоматически.

Вы учили себя элементам детектива?

Да. Я был незнаком с этим жанром. Я посмотрел все фильмы Альфреда Хичкока и все эпизоды [детективного сериала 1970-х] «Коломбо». Я хотел понять, как нужно создавать саспенс и как создать ощущение, что есть некие часы, отмеряющие время. Я хотел увидеть, что делает сцену напряженной и как сделать всю историю напряженной. Если ты открыт к выполнению домашней работы (и полностью понимаешь ее необходимость), комедийное прошлое будет очень полезно.

Я полагаю, комедия – это как кровь 1-й группы. Универсальный донор.

Если ты знаешь, как строить шутки, ты можешь писать в любом жанре, включая детектив и ужасы.

Как вы думаете, откуда в вас стремление к творчеству?

Я не уверен. Никто не может в тебе это развить. Мои родители делали все возможное для моего воспитания, но они после старших классов сразу пошли работать. Это среда, из которой я вышел. Я был первым в моей семье, кто пошел в университет. Мои родители не знали, что делать с ребенком, который в 7–8 лет писал всякие сумасшедшие вещи, например комиксы или сценарии к «Звездному крейсеру Галактика». Мои родители были рабочим классом.

Помню, каким разочарованием были старшие классы. Я ненавидел школу, просто ненавидел. Но каждый раз, когда выпадала возможность сделать что-то креативное, я сразу же кидался это делать. Помню, как-то на уроке истории нам надо было разбиться на группы и написать историю об эре гражданской войны. Я присоединился к одной группе и помню, что в итоге мы придумали совершенно сумасшедшую историю. Она была жутко агрессивной и гипержестокой. Она заканчивается дракой между рабом и рабовладельцем перед прессом для киповки хлопка. Рабовладелец падает в него и выходит из машины в форме куба.

Нам нужно было читать историю перед классом, и мы так ужасно смеялись. Все остальные написали реалистичные истории, мы написали карикатуру в стиле Багза Банни, которая заканчивается тем, что кто-то падает в пресс для киповки хлопка и выходит оттуда в форме куба. Это настолько шло вразрез с реальностью. (Смеется.) Учитель был в ужасе. У нас не было после этого неприятностей, нам просто сказали: «Нет. Это не так делается».