Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

Нет, это был тяжелый труд, но было так весело. И мне так повезло подгадать момент! Я пришел туда в самое подходящее время и оказался самым подходящим кандидатом. Из интерна я стал редактором в сценарном отделе – это уже была платная должность, – а потом меня повысили до сценариста. Но я продолжал класть на стол ассистента Дейва реплики к открывающему монологу. И я никогда не забуду день, когда Дейв позвал меня к себе и сказал мне, как ему нравятся мои материалы. Это стало поворотным моментом. Сегодня интерну было бы сложно повторить этот путь. «Позднее шоу», да и весь мир, как мне кажется, тогда были совсем небольшими.

И еще на «Позднем шоу» была совершенно другая культура, в отличие от таких мест, как SNL, о которых ты слышал истории, связанные с наркотиками и подобными вещами. Наш штат был прямым отражением Дейва, парня со Среднего Запада, которого не слишком впечатлял шоу-бизнес и который не вел себя как звезда. Мы все были довольно простыми людьми. Наихудшей степенью декаданса, которой мы достигли, было слишком много сигарет в офисе и слишком много разговоров о бейсболе.

Что именно вас так привлекало в чувстве юмора Леттермана?

В его основе лежало неприятие притворства и лжи, особенно когда речь шла о голливудских знаменитостях. До Дейва такого было не найти. И это было искренное. Это не было игрой или его «фишкой». Дейв обожал работать над шоу, но остальная часть этого мира его не интересовала. Ему не было интересно стать частью некого закрытого клуба или подружиться с другими знаменитостями – все это дерьмо, которым упиваются другие люди в этом бизнесе. Они фантазируют о таком опыте. Так что во всех материалах для Дейва, даже до того, как мы познакомились, я исходил из чувства подлинности, искренности. Помимо этого он самые умный и смешной парень из всех. С тех пор как «Позднее шоу» обрело огромную популярность в 1980-е, так много актеров позаимствовали у Леттермана его манеру «циничного умника, предпочитающего держать дистанцию», но у большинства из них это идет не изнутри. Это просто сценический образ. И, к слову сказать, его честность и порядочность стоили ему работы на «Вечернем шоу»[93]. Он ни за что на свете не стал бы претендовать на место Джонни, пока Джонни его все еще занимал. В то время как Джей шарился поблизости и целовал задницы партнеров, и занимался всем этим дерьмом. Дейв – почтительный человек. Он всегда восхищался Джонни. Так себя вести – это не его. Он усердно трудился все эти годы и превратил 12:30 в прибыльное эфирное время. И он на 100 % заслуживал быть на «Вечернем шоу». Это была херовая ситуация.

Как вы сблизились с Крисом Эллиоттом, с которым вы в итоге стали соавторами на шоу?

Крис был актером и сценаристом на «Позднем шоу», и он был там с первого дня. Он начинал продакшн-ассистентом. Когда я туда попал, он уже исполнял своего «Парня из-под трибуны». Я был его огромным поклонником, как и все, кто смотрел «Позднее шоу» в то время. Прежде чем мы познакомились, исходя из его образа на шоу я думал, что он, скорее всего, тот еще мудак. Я никогда не мог до конца понять, это было напускное или нет. Он немного напоминал Майкла О’Донохью, одного из авторов National Lampoon, который, по слухам, был тем еще типом. Блестящий парень, но знаете… лучше держаться от него на расстоянии. Однако Крис оказался совсем не таким, и мы почти сразу сблизились. Это была странная глубокая связь. До того момента у нас была совершенно разная жизнь, но при этом у нас было столько общего: то, как мы мыслили, наше чувство юмора, фильмы, на которых мы оба были помешаны, мы писали с кучей ошибок. (Смеется.) Мы были далеко не выпускниками Гарварда.

Вы помогали Крису создавать персонажей для шоу. Я недавно смотрел видео с этими персонажами и, должен сказать, мне они показались такими же смешными, как и в 1980-е, но еще такими же эксцентричными или иногда даже пугающими.