Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

Первая часть, в которой он узнает много нового о своей жене, была уморительно смешной. Дальше, на мой взгляд, все пошло под откос. В титрах числится пять сценаристов, включая самих братьев Фаррелли, и один бог знает, сколько еще сценаристов, работавших над фильмом, не попало в титры. Бюджет превысил 60 миллионов долларов. Полагаю, простой звонок парню, изобретшему это колесо, мог бы быть полезен. А вдруг я что-то знаю. Или вдруг Нил Саймон что-то знает. Я бы помог бесплатно. Но никому не пришло в голову сделать этот звонок. Я не расстроен этим. Просто это любопытно… забавно.

Я прочитал про вас историю и думаю, что это не может быть правдой. О том, что актриса Натали Вуд как-то работала вашим секретарем.

Нет, это правда. Это было во время моей первой или второй поездки в Голливуд. Я работал над киноверсией бродвейской пьесы «Филин и кошечка» (The Owl and the Pussycat), и мне нужен был секретарь. Или, по крайней мере, я считал, что мне он был нужен.

Продюсер Рэй Старк («Веселые ребята», «Полицейский и бандит») сказал мне: «Я найду тебе хорошего секретаря, не волнуйся». Я приехал в его пляжный дом, и там у бассейна сидела Натали Вуд. Старк сказал: «Вот твой новый секретарь».

В шутку?

Я сказал ему: «Очень смешно, Рэй. Но это Натали Вуд из фильмов “Великолепие в траве”, “Вестсайдская история”, “Бунтарь без причины”. Мечта любого парня».

Она посмотрела на меня и сказала: «Нет, я правда ваш секретарь».

Это было после ее первого брака с Робертом Вагнером, и она казалась подавленной. Не думаю, что в тот момент ей предлагали большие роли, и, возможно, психоаналитик посоветовал ей попробовать что-то другое. Скорее всего, я тешу свое самолюбие, но накануне я видел ее на вечеринке, и мы как будто обменялись взглядами. Кто знает, может, я ей понравился. Как там поется в песне – я могу помечтать, разве нет?[50] В любом случае она была моим секретарем неделю.

Каждое утро я забирал ее из Малибу, и вез в отель «Беверли-Хиллз», и все это время думал: «Я сижу здесь с Натали, мать его, Вуд, и она моя секретарша». Было сложно не улететь с дороги.

Можете представить, чтобы голливудская актриса стала таким заниматься в наши дни?

С трудом.

Над каким голливудским проектом вы работали в тот момент?

Я поехал в Калифорнию работать над «Историей Ленни Брюса». Ленни умер парой лет раньше. Исполнительные продюсеры хотели сумасшедшего странного сценариста, но чтобы он при этом ходил в костюме. Они хотели, чтобы он выглядел презентабельно на встречах, и я был как раз таким парнем. Но я так и не взялся за проект.

Почему нет?

Я никогда не встречал Ленни Брюса, но я знал, что он был легендой. Меня на самом деле совсем не интересовала работа такого типа. Я просто недостаточно о нем знал, чтобы быть или не быть его поклонником.

Я как-то слышал про женщину, которая на одном из выступлений Брюса встала посреди сцены и начала кричать: «Грязный рот! Грязный рот!» Я хотел сделать это названием фильма – «Грязный рот!», – но тогда я не осознавал, что я, работая киносценаристом, по факту был не более чем помощником официанта. Это просто был другой мир, не такой, в котором я жил. Тогда самой важной вещью было стать писателем романов. Теперь все наоборот.

Вы покинули проект фильма Ленни Брюса?

Да, покинул. Но только после того, как к месту, где я тогда жил, подъехал грузовик, и мужчины начали таскать коробки и папки и все существующие бумажки, хоть как-то относящиеся к жизни Ленни Брюса: каждое письмо, все свидетельские показания, каждый отрывок корреспонденции. Помню, как я повредил ногу, перетаскивая эти коробки на чердак.

Я почувствовал, как все это меня душит, и в конце концов не стал этим заниматься.

Не думаю, что говорил об этом раньше, но некоторые аспекты его жизни вызывали во мне непонятную тревогу. Мне было не по себе. В его жизни было нечто схожее с моей. У меня были свои домашние проблемы, и вся его история заставляла меня чувствовать себя не в своей тарелке.

К тому же я не хотел быть человеком, который исковеркает историю Ленни Брюса. Несмотря на то что я никогда не был на его выступлениях, я знал, что он был легендой. И как он был важен для людей.

У Брюса есть один монолог, который мне кажется совершенно гениальным. Он длится чуть больше 20 минут и называется «Палладиум». Думаю, что это лучшие 20 минут комедии за все времена.