Крайняя точка привязанности (СИ)

— Больно? — Питер спрашивает, Элевен кивает, — Боже. Пойдем, отведу тебя в лазарет.

Осколки и пятна красного пусть убирает другой сотрудник — у Питера есть дела поважней.

По пути, кровь отчего-то так и не останавливается. Это напрягает санитара, но он старается не показывать своего волнения.

В лазарете пусто. Мужчина готов ругаться матом; Бреннер, похоже, ответственно контролирует только одного своего сотрудника — санитара Питера Балларда. Остальным же он с рук спускает разные нарушения, в том числе и подобного толка. Вероятно, это кляча-медсестра ушла на обед; или еще куда, даже не удосужившись запереть кабинет.

Ну, к счастью для Элевен, у Питера, как и у всех здесь, имелись знания по оказанию первой помощи.

— Садись туда, — он кивает головой в сторону кушетки.

Эл, конечно, слушается. Кровь с ладони стекает на запястье, с него капает на пол, марает девочке одежду. Элевен никогда не нравился вид этой багровой субстанции — она старается на нее не смотреть.

Питер понятия не имеет, где у медсестры расположены необходимые предметы — он ищет наугад. Кое-как отыскивает бинт и полу-пустой бутылек перекиси.

— Потерпи еще немного, — Питер улыбается и садится рядом.

Когда мужчина льет ей на руку антисептик, Элевен готова от боли заорать — у детей действительно низкий болевой порог. Щипет ужасно.

Питер наскоро бинтует девичью руку и замечает, что Эл не очень хорошо. Он робко кладет ладонь девочке на плечо — хочет показать свою поддержку. Элевен, занятая своей болью, вряд ли сможет это осмыслить.

— Скоро все пройдет. Иногда нужно просто подождать.

Боль действительно уходит через несколько минут, когда бинты пропитываются кровью насквозь, — все это время мужчина не перестает держать руку на чужом плече. Эл уже готовится сказать ему: «Спасибо» и уклониться от неприятных касаний, но не успевает.

Дверь открывается, и в комнату заходит молодая женщина. Питер мгновенно отдергивает руку и подскакивает с кушетки. Элевен такое поведение обижает — она, как обычно, не знает почему.

— Что вы здесь делаете? — в голосе женщины нет пренебрежения или агрессии. Она спокойна и беззлобна.

Но Питер все равно вспыхивает: отвечает работнице с ненавистью. Будто она сделала что-то ужасное.

— Подопытная травмировалась, и я отвел ее в лазарет. Однако, какая жалость, на месте не оказалось медсестры, что, к слову, является серьезным нарушением правил безопасности и не только. Ну, в любом случае, я, как и велено регламентом, оказал девочке первую помощь самостоятельно. Что-то не так?

Элевен не понимает половину сказанных им слов, но ей не нравится холодный тон, которым Питер говорит с женщиной. Девушка выглядит хорошей — явно не заслуживает такого отношения.

Дама хмурится, но все равно отвечает спокойно.

— Нет, все правильно. Мне стоит осмотреть девочку или… ?

— Мы уже уходим, — Питер бросает взгляд на Эл. — Идем.

Девочке не нравится то, как Питер себя ведет. Она вспоминает свои первые впечатления о нем — именно таким она видела его раньше: холодным чудовищем. Но за то время, что они провели вместе, она уже, казалось, похоронила эти убеждения о его злом «я». Теперь для нее Питер был добрый и понимающий, просто немного ну… потерянный и странный. Неужели это все было фикцией и обманом? Элевен это чертовски не нравится — и она пытается найти оправдание мужчине, но у нее не получается.

В итоге, она решается на вопрос по пути в радужную комнату.

— Почему ты был так груб? — последнее слово она вспоминает не сразу.

Девочке все еще сложно разговаривать, особенно предложениями длиннее трех слов.

Питер останавливается. Эл идет за ним, поэтому врезается в его белую спину. Мигом отскакивает, очевидно.

— Что, прости? — санитар оборачивается, и на миг в его ярких глазах Элевен снова видит это: темное.

Становится страшно. Девочка теряет уверенность и упирается глазами в пол.

Питер молчит вместе с ней. Он ждет, когда она объяснится или хотя бы повторит вопрос. Но не дожидается. И, в конце концов, выдыхает, пытаясь расслабиться. Он должен снова надеть на себя шкуру доброго санитара.

— Она плохо выполняла свою работу и не соблюдала правила, вот и все, — Питер подходит и берет девочку за руку — крепко, чтобы не дать отдернуть, — Я всего лишь мягко ей на это намекнул. Не думаю, что она обиделась или оскорбилась. Ты уделяешь слишком много внимания бессмысленным вещам, Элевен, — мужчина хочет сказать «бессмысленным людям», но это был бы проигрышный и крайне небезопасный ход, поэтому сдерживается. — Пойдем, иначе опоздаем и расстроим Папу.

Мужчина тянет девочку за ладонь — его пальцы такие теплые и мягкие, как у молодой девушки. Но Элевен все равно не нравятся эти прикосновения — Питер вел себя странно, и она опять запуталась. Казалось, что за этот год с лишним она выучила мужчину наизусть, вдоль и поперек, приручила забитого зверя в его нутре — но это, видимо, было ошибочное суждение.

Может, ей стоит относится к нему с осторожностью. Начать с начала.

***