Кракен

Вати мерцал изо всех сил, всем своим охромевшим бестелесным существом, – как бегущая трехногая собака. Быстрей, быстрей! Керамический бюст, генерал на коне, пластмассовый пилот у туроператора, кукла-кукла-горгулья-игрушка – за мили, туда, где ждали остатки кракенистов и лондонмантов, ввалился изможденной сутью в куклу у одного из них, выкрикнул с одышкой: «Госс и Сабби! Они там, они поймали Пола и Мардж, они сейчас…» И тут, пока его компаньоны в ужасе воззрились на пластмассового человечка, Вати внезапно и резко удалился от них, с силой втянулся назад, когда Госс рванул на себя древнюю форму, словно рыбачил, заводил мотор или метал лопатой грязь из канавы. Втягивание, вскрик, шлепок души о камень – и Вати врезался в то, что держал Госс.

– Е-мое! Так махнул, что тебя чуть вместе с куклой не выдернул! – сказал Госс. – Помнишь эту штучку? – Он поболтал статуей. Закамуфлированные разрушением, но вот в ней плечи, голова в виде какой-то рудиментарной культи. Память глины о рте, из которого бессловесно кричал Вати. – Помнишь эту штучку, друг ты мой Вати? – спросил Госс. – Ты хоть знаешь, ты, чтоб тебя, хоть знаешь, сколько мы времени угробили, чтоб сыскать эту мульку в самых песках? Как тебе мой загар?

Ушебти. Ну конечно. Первое тело, из которого родился Вати. Украденное из музея или захоронения в гробнице. Вати кричал, вырывался и вырывался из пут, силками державших его душу в этом рабском теле, но они зацепили крепко. Может, если перегруппироваться, взять пару минут, собраться и сосредоточиться на бунтарской магии всем своим классовым гневом, то он выберется на свободу.

– Отстали мы там от жизни, Вати, старина, – сказал Госс, пока Вати ревел крошечным галечным голоском. Госс перевернул его вверх ногами. – А ты у нас тот еще пострел-везде-поспел. Давай-ка теперь тебя уложим. Пора спать. – Он упал на колени. Вати закричал. Госс поднял ушебти над бетоном и воткнул, и разбил в щебень и пыль.

Голос Вати умолк.

В зале стало на сущность меньше. По всему Лондону члены побежденного Профсоюза волшебных помощников бросили все дела, ахнули, воздели глаза ввысь и взвыли.

Госс распинал прах ушебти. Подмигнул Сабби.

– Вот какая штука, Пол, – сказал Госс и присел у пассажирской двери. – Привет, сеструха! Сколько лет! А уж сколько часов мы тут прождали, чтоб глянуть, кто к вам заглянет на огонек. Потому что. Вот какая штука. Вы что ж думаете, мы не слышим, коль через Лондон шлют весточки? Вы что ж, думаете, можете трепаться с друзьями, а мы, значит, сиди, глазами хлопай? Вот заладили – все жу-жу-жу своей лампочкой. – Он покачал головой. – А теперь, молодой человек, чего бы мне очень хотелось, очень бы хотелось чего, так это пошушукаться с моим с начальником. Короче. Сдристни из машины. Сымай куртку и рубашку. Разворачивай, чем ты там замотал его говорилку. И дай нам побалакать. Ладненько? А то поговорить тут есть о чем.

Попискивая от страха, Мардж стиснула зубы и попыталась протолкнуться через Сабби, но он давил на дверь намного сильнее, чем выглядел. Пол открыл свою дверь и вышел. Мардж пыталась сказать ему «нет». Хваталась за него и пыталась закрыть дверь.

– Погоди секунду, Госс, – сказал Пол. Голос у него был совершенно ровным. Госс подчинился. Пол снял куртку. – Дай кое-что спросить, Госс, – начал Пол. – Следи за ней, Сабби! Не выпускай из машины. – Он снимал рубашку. – Подумай, – говорил Пол. – Думаешь, я прожил с твоим боссом столько лет и не знаю, где ты можешь подслушать? Не знаю, что если я пошлю лондонмантам сообщение через Саусварк, то оно дойдет, но что Хокстон всегда был предателем? Как думаешь, зачем я отправлял послание отсюда? Я знал, что ты его получишь.

Без рубашки на холоде вся его кожа стала гусиной. Вокруг него, как корсет цвета дерьма, был обмотан упаковочный скотч. Из-под него раздался тихий звук. Пол достал из кармана ключи Мардж и выкинул в темноту. Глянул на Госса, потом на Сабби.

– Я ждал, что вы получите сообщение, чтобы отдать вам ее.

У Мардж внутри все как опустело. Она втиснулась от Пола в уголок.

– Вообще я надеялся отдать и остальных. И они все еще могут прийти, особенно если Вати доставил новости до того, как ты… – он изобразил, как наматывает леску. – И тогда они – все ваши.

Мардж переползла через коробку передач в открытую пассажирскую дверь. Двое мужчин и мальчик наблюдали за ней со слабым интересом. Она кралась и спотыкалась прочь.

– Что все это значит, Пол? – спросил Госс. Его голос был неподдельно заинтригованным. – Когда я поговорю с боссом? Уж будь добр развязаться.

– Да. Одна секунда. Но я хотел, чтобы ты это услышал, и хотел, чтобы услышал он. От меня. Ты слушаешь? – крикнул он собственной коже. – Я хочу, чтобы ты и он знали, что я предлагаю вам сделку. Я не дурак, я знал, что ты меня найдешь. Итак. Больше не запирать меня, как… как в зоопарке. Работаем вместе. Такая сделка. И это подарок доброй воли, – он показал на Мардж. – Я знаю, что вам нужен Билли. Ну вот вам наживка на Билли.

Пока она ползла, в трахее как будто сгущался воздух.