Кракен

– Ну вот, напугал Бодрячка, – сказала Коллингсвуд. – В машину его, – крикнула она своим людям. – Если утром Лондон еще будет, тогда посмотрим, что делать.

Все копы – бесполезные, как кистоунские[79], – тащили стонущего Пола к машине. Мардж пришла мысль, что она может сбежать. За мыслью последовало знание, что она не сбежит. Она пошла за ними, как ей сказали.

Арест – приглашение – соблазняли. После всех ее трудов, после всего, что она видела, – чай в полиции, СИЗО, пока на улицах носится кто-нибудь другой. «Я, – думала Мардж, садясь сзади и предлагая все еще болтающейся голове Пола свое плечо в качестве подушки, – устала как собака».

– Вы двое гуляете домой ножками, – говорила офицерам Коллингсвуд. – Место осталось только на одного. Я не ожидала арестов. Но раз попал Баз, то ему и дежурить. – Остальные зароптали. – Блин, ну поплачьте мне еще тут. Есть и плюс: к утру вы оба выгорите из истории, так что какая разница, а? – Она села. – Баз. В участок. Передадим в руки закона наших маленьких подопечных, потом посмотрим, что еще происходит.

«Я реально, – думала Мардж, – ну очень устала». Пол поднял голову и раскрыл рот, но Коллингсвуд ткнула пальцем в него в зеркале заднего вида – и звука не было. Мардж было жаль, что он не сбежал.

– Где Вати? – кричал Дейн. – Что с ним случилось?

– Мардж была… – сказал Билли. – Ты слышал, что передал Вати сразу перед тем, как… – Слова иссякли, и он покачал головой и прикрыл рукой глаза. Умер – или, по самой меньшей мере, попал в заложники.

– Вати! – кричал и бушевал Дейн. – Опять! Еще один! Кракен!

Они – почти с презрением – миновали полицейскую ленту, не сбиваясь с шага, и вернулись в церковь кракена. Последние кракенисты выстроились в храме у огромного клюва, как послушные дети.

Лондонманты остались в грузовике, рассекали по близлежащим пригородам. Фитч и некоторые его последние коллеги находились в странной ситуации. Не одобряя стратегию войны, они тем не менее были к ней привязаны, зависели от ее успеха, раз она неизбежна. Так что, проиграв в споре, они могли только помогать победителям. Высшая степень коллективной ответственности. Они доставят лондонмантов, рвущихся в бой, на поле битвы.

Кракенисты могли ориентироваться только по легендам – в плане того, что с ними будет, когда они пойдут на эту войну, альтернативные после алтаря, видо– и вероизмененные. Полк инвалидов. Новоюродивых, готовых к укусу, уже ждали машины. Кракенисты прощались друг с другом. После этих объятий они поедут через Лондон на старую чернильную фабрику – в неловком молчании? Слушая радио?

Сильные культисты кракена подняли клюв, уперевшись ногами в пол с двух сторон. Они молились вслух.

– Это все? – спросил Билли.

Дейн кивнул. Немногих из верующих пришлось уговаривать долго. Билли посмотрел на Дейна.

– Ты решился, – сказал он.

– Да.

– Дейн… – Билли покачал головой и закрыл глаза. – Прошу… Тебя можно переубедить?

– Нет. Все готово? – спросил Дейн. Верующий до конца. – Тогда поехали.

73

Билли наблюдал последнюю в истории кракенскую мессу. Он сидел в конце церкви. Видел слезы и слышал благословления. Дейн сбивался, но трогательно повторял литургии, на которых давно уже не присутствовал. Осиротевшее стадо стало само себе пастухом. Билли ворочался на скамье и теребил фазер в кармане.

Паства пела гимны торпедообразным многоруким богам. Наконец Дейн сказал: «Ну ладно».

Некоторые добровольцы, выстраиваясь в очередь, пытались улыбаться. Один за другим они возлагали руки на кончик пасти кракена. Служители очень осторожно сжимали на их коже великий клюв. Дважды его крюк оставлял раны глубже, чем предполагалось, и правоверные вскрикивали. В основном надрезы были точными – рассекали кожу, выступала кровь.

Билли ожидал драмы. Раненные кракеном казались неуклюжими и большими, как будто занимали весь пещероподобный зал. Они обнимались и воздевали кровоточащие руки. Дейн – последний – положил в челюсть свою руку, и паства ее закусила. Билли не показал эмоций.

План был простым или тупым. Для хитроумия не хватало ни времени, ни числа, ни умения. У них было одно и только одно преимущество, а именно, что Гризамент не знал, что они знали, где он, или что они идут. У них оставался только элемент неожиданности. Комбинация «двоечка» – окольная и реальная атаки. Любой, кто задумывался больше чем на секунду, понимал, что первая – это диверсия. Так что они не задумывались.

У них имелся небольшой запас пистолетов, мечей, фишечных предметов разного вида. Они не знали, чем теперь был Гризамент. Очерниленный на бумаге, в жидкости? Однажды он уже избежал смерти. Огонь его иссушит – но оставит пигмент. Значит, отбеливатель. Его он вроде бы боялся. Они взяли бутылки. Их самым важным оружием стала бытовая химия. Некоторые надели опрыскиватели с отбеливателем на ремни, как громоздкие пистолеты.