Крах советской модели экономики

руководилось партийными и региональными властями, контролировалось партийным и

народным контролем, подразделениями КГБ, МВД, ЦСУ, Минфина, Госбанка, различными

инспекциями и т.д. Число различных субъектов руководства и контроля над каждым

предприятием могло составить более десятка. Вместе с тем такое обилие контроля

побуждало предприятия к уменьшению собственной меры ответственности, к

делегированию её вышестоящим органам власти, что способствовало лишь возрастанию

степени неуправляемости.

Ход развития концепций и практики хозяйствования в странах с рыночной

экономикой за последние 50 лет свидетельствует о том, что идея централизованного

управления непродуктивна не только на макроэкономическом, но и на фирменном уровне.

Реорганизации, проводимые в рамках американских, западноевропейских и японских

корпораций,

неизменно

преследовали

цели

повышения

самостоятельности

и

ответственности филиалов, отделений и предприятий, разгрузки общефирменного уровня, принятия решений, вытекающих из текущих, оперативных задач, перехода от отношений

иерархического типа к партнерским.

Аналогичные тенденции прослеживаются и на уровне предприятий, цехов и даже

участков. Опыт самостоятельных сборочных бригад, зародившийся на шведской фирме

“Вольво” и получивший распространение во многих странах, движение “кружков качества”, появившееся в Японии и охватившее весь промышленно развитый мир, ряд других не менее

важных новаций сводятся главным образом к отказу от жёсткого распределения функций и

заданий. Условия работы бригад, групп, цехов, предприятий, лабораторий и других

подразделений крупных фирм намеренно делаются приближёнными к условиям работы

индивидуальных предпринимателей, мелких и средних фирм. Дается максимум

самостоятельности в выборе средств и методов достижения поставленных целей, в то время

как круг задаваемых сверху показателей сужается до минимума.

Подобные тенденции неразрывно связаны с НТП, ведут к диверсификации рынка, увеличению ассортимента выпускаемой продукции, появлению большого числа

специализированных компаний и расширению специализации существующих. Экономика

становится всё более сложным объектом для управления как на макро-, так и на

микроуровне. В связи с этим появилась тенденция к ограничению круга регулируемых

сверху параметров разумным минимумом как в случае отношений государства с бизнесом в

целом, так и в случае отношений фирм с собственными отделениями и предприятиями. В

обоих случаях отношения “верх – низ” постепенно приобретают характер партнёрства, обмена услугами.

Всё сказанное говорит о том, что отставание от стран с рыночной экономикой и крах

социализма были заранее запрограммированы неверным выбором как модели

хозяйствования, так и системы управления. Этот выбор противопоставил социализм всем

новациям в области управления, современным тенденциям ускорения и обогащения НТП.

Поиск путей эффективности возможен лишь на основе отхода от тупиковой модели, на

путях развития демократии и рыночной экономики, разработки новой модели

хозяйствования и управления с учётом реальных тенденций развития мировой экономики, современного НТП.

Великий тоталитарный Советский Союз мог построить гигантскую по своим

размерам экономику, создать мировую социалистическую систему, победить в великой

войне могучую тоталитарную фашистскую Германию. Но он не сумел выжить в мирном

экономическом соревновании с Западом, не достиг необходимого уровня эффективности

производства и жизни для советских людей, не проявил способности к восприятию не

только всего нового, но и просто нормальной мирной жизни. Лишь в условиях войн, социальных переворотов и иных чрезвычайных обстоятельств он мог быстро

концентрировать в одной крепкой руке все свои силы и ресурсы и достигать задаваемых

результатов. Но с уходом или прекращением действия чрезвычайных обстоятельств

неизбежно наступали застой и серость. Историческая несостоятельность СМЭ, глубинная

экономическая несостоятельность самого строя “реального социализма”, в конце концов, взяли верх.

4 . Ц е н т р а л и з о в а н н о е

п л а н и р о в а н и е

Помимо государственной, или общественной, собственности на средства

производства централизованное планирование было наиболее существенным признаком

СМЭ, всей экономики “реального социализма”. Согласно К.Марксу, при социализме

“общественная

анархия

производства

заменится

общественно-планомерным

регулированием производства сообразно потребностям как общества в целом, так и каждого

его члена в отдельности”1. В.Ленин мыслил жёстче. В докладе на VII съезде партии он

говорил об “организации учёта, контроля над крупнейшими предприятиями, превращении