Крах советской модели экономики

Можно привести и другие примеры достойного поведения и добросовестного

отстаивания вполне разумных научных позиций, не умещавшихся в рамки привычных

догматических представлений политэкономии социализма.

Так, вполне скромный экономист из Института экономики АН СССР Д.Палтерович

писал в 1985 г.: «Не слишком ли богаты сейчас предприятия оборудованием, если на многих

из них, заходя в цеха даже в первую смену, можно увидеть половину, а то и больше

бездействующих машин? И не лучше ли уменьшить ресурсы, выделяемые на производство, скажем, традиционных станков в 1,5-2 раза, высвободив тем самым мощности

машиностроения для освоения новой, высокопроизводительной или более дефицитной

техники»20.

Другой

экономист-прикладник,

Ю.Субоцкий,

писал

о

тенденциях

нерационального самообеспечения, создания предприятий неоптимальных размеров, растущей несостыковки предложения товаров с реальным спросом на них, несопряженности

выпуска оборудования с приростом занятости и даже деспециализации производства21.

В научно-исследовательском экономическом Институте при Госплане СССР

проводились важные прикладные исследования в области межотраслевого баланса, повышения эффективности производства, использования в планировании рыночных

инструментов, сопоставления экономических показателей СССР и США.

Свой путь совершенствования социализма и СМЭ предлагали такие «рыночники»

(как тогда их называли), как Е.Либерман, Г.Лисичкин и А.Бирман. Е.Либерман не

предлагал ввести в стране рыночные отношения или сделать прибыль главным показателем

плана. Он предлагал повысить роль прибыли, рентабельности и премий в системе

централизованного планирования. Его статья «План, прибыль и премия», опубликованная в

«Правде» в 1962 г., вызвала не только широкую и открытую дискуссию, но и во многом

определила первую косыгинскую реформу 1965 г.

Конечно, эти прикладные исследования проводились не в русле отрицания

социализма и присущей ему СМЭ и системы централизованного планирования, а в русле их

совершенствования. Никто из рыночников ни слова не сказал о принципиальной

порочности планового ведения хозяйства во всех мелочах из одного всевидящего центра, о

17 Л.Канторович. Экономический расчет наилучшего использования ресурсов. М., Изд-во АН СССР, 1959; В.Новожилов.

Измерение затрат и их результатов в социалистическом хозяйстве в сб. “Применение математики в экономических

исследованиях”. М., Соцэкгиз, 1959.

18 См. Наука и жизнь, № 1, 1969.

19 См. Я.Певзнер. «Жизнь и труды Е.С.Варги в свете современности» в журн.: «Мировая экономика и международные

отношения», No 10, 1989, с. 30.

20 См. ЭКО № 4, 1985, с. 21.

21 Ю.Субоцкий. Развитие объединений в промышленности. М., 1977, Наука, сс. 108-120, 130.

необходимости восстановления института частной собственности, товарно-денежных

отношений и органически присущего им механизма конкуренции.

Эта группа советских экономистов видела задачу «не в том, чтобы дать

неограниченный простор закону стоимости и превратить его в регулятор социалистического

производства, а в том, чтобы использовать закон стоимости как один из важнейших

экономических рычагов планового руководства нашим народным хозяйством»22. Она не

предлагала предоставить рынку регулирующие функции и выступала за использование

рыночного механизма лишь как вспомогательного, т.е. в помощь плану, утверждая, что

закон стоимости «как регулятор не самостоятелен, выполняет подсобные функции»23. В

результате пытались соединить план и рынок. Ключевым словом стало слово «хозрасчет».

Другой срез частично плодотворных научных идей – это закрытые докладные

записки «наверх», которые в 60-80-х годах готовили практически все исследовательские

институты, и дело это было довольно престижным. В записках можно было сказать

значительно больше правды, чем в открытой печати. Но это не значило, что высказанная

правда будет учтена в руководящих инстанциях, если она не очень соответствует принятым

там взглядам или принятым направлениям развития экономики страны. Но те экономисты, которые регулярно писали такие записки в своих институтах, котировались довольно

высоко. Они порой считались прогрессистами, сторонниками давно назревших реформ, которые консервативные руководители не желают проводить, поскольку они не отвечают

их политическим интересам сохранения своей авторитарной власти. Многие из них были

невыездными, их на всякий случай не выпускали за границу. Вместо них с подготовленными

ими материалами (результатами их исследований!) ездили директора и замдиректоров их

исследовательских институтов.

Среди таких «запискописателей» было много экономистов-международников, международников-политологов и историков, работавших в институтах Отделения мировой