Крах советской модели экономики

на путях усиления государственного воздействия на экономику – «что-то вроде Госплана

должно существовать»)65. Главную причину краха советской экономики он видит в

59 Н.Плискевич. Утопизм и прагматизм российского реформаторства. См. в журн.: «Общественные науки и современность»

№ 1, 1998, с. 25.

60 Шансы российской экономики. С. 626.

61 Там же, с. 637.

62 Экономическая газета № 45, 1998.

63 В.Коптюг, В.Матросов, В.Левашов, Ю.Деменко. Устойчивое развитие цивилизации и место в ней России: проблемы

формирования национальной стратегии. Владивосток, 1997, с. 40.

64 Российский экономический журнал, № 1, 1998, с. 104, 105.

65 Там же, с. 104.

непомерном бремени военных расходов и всего военно-промышленного комплекса страны.

Он пишет: «Мы пытались бросить вызов всему миру и прежде всего развитым странам. Нас

подвели амбиции, сформировавшиеся после второй мировой войны и в последующие два

десятилетия. Атомная бомба и ракеты очень подогрели эти наши амбиции. Мы попытались

бросить технологический, милитаристский вызов всему миру, и мы его проиграли. Мы

проиграли холодную войну в самом буквальном смысле этого слова. Развязав гонку

вооружений, мы уже не смогли из неё выйти»66.

Когда я работал в 1986-1990 гг. в аналитическом отделе Европейской экономической

комиссии (ЕЭК) ООН в Женеве, мне приходилось часто обсуждать вопрос о влиянии

ВПК на советскую экономику с моими коллегами по работе и приезжавшими в Женеву

известными западными экономистами. Такую же точку зрения, помню, высказывал мне

известный американский советолог Ван Брабант, затем И.Бирман и др. Уже тогда я

выражал сомнение по этому поводу. И не потому, что всё это неправильно, а потому, что

это всё же не главное. Главное – в неудачном выборе И.Сталиным нерыночной командно-

административной экономической модели развития, не содержащей в себе мотивационного

механизма к НТП (склонность к нововведениям) и опирающейся на внеэкономическое

принуждение (сверхцентрализованное управление и планирование).67 Именно здесь, а не в

ВПК, источник всего ресурсорасточительства, технократического и управленческого

фанатизма, а также социальной деградации советского общества. Именно здесь источник

закачки в советскую экономику таких ресурсов труда, сырья, капвложений, основных

фондов, земли и т.д., которых в расчёте на единицу ВНП не знала и не знает ни одна страна

с рыночной экономикой.

Военные амбиции СССР после второй мировой войны были тесно связаны и с

марксистско-ленинской идеологией, теорией мировой революции, с надеждами на помощь

СССР в великом деле революционного (то бишь социалистического) преобразования всего

мира коммунистическому движению в развитых и национально-освободительному

движению в развивающихся странах. Что же касается оценки нынешней российской

экономики и предложений по её совершенствованию, то это особый вопрос, неразрывно

связанный с предыдущим. Ю.Ярёменко полагает, что «прежде всего нужны были некие

политические изменения, перегруппировка целевых установок, изменение в распределении

ресурсов, структурная перестройка, оздоровление самого планового механизма, развитие

наряду с плановым и внутри него некоторых отношений самоорганизации, самодействия, эквивалентности обмена, инициативы и т.д.»68.

В статье под характерным названием «Юрий Ярёменко считал, что советскую

экономику спасли бы не рыночные реформы», его ближайший коллега С.Белановский

утверждал, что академик считал рыночные реформы, начавшиеся в нашей стране после 1992

г., «экономическим бедствием» и призывал к «закрытию экономических границ, т.е.

автаркии», к «установлению полного государственного контроля над ТЭКом и сохранению

низких внутренних цен на энергоносители». По свидетельству Белановского, Ю.Ярёменко

был сторонником «плановых преобразований» советской экономики и не принимал

рыночного пути для неё, полагая, что последний «навязан стране мировым сообществом

(бывшими противниками по холодной войне) и коррумпированной правящей верхушкой, в

первую очередь – нефтегазовым лобби». К работающим в его институте «рыночникам»

академик не всегда относился терпимо69.

Другой наш экономист-математик, В.Волконский, видит важную особенность России

в «невозможности товарного производства вообще»70. Такая позиция имеет свои корни в

66 Там же, с. 100.

67 Напомню, что в западной советологии эта модель получила название «классической сталинистской» модели.

68 Российский экономический журнал № 1, 1998, с. 104.

69 См. «Сегодня», 20 сентября 1996.

70 В.Волконский. Либерализм, социализм, патриотизм. М., Диалог-МГУ, 1997, с. 15.

раннем российском народничестве, и она была опрокинута всей историей старой России.

Ликвидировали товарное производство в России большевики, заменив его планом и