Крах советской модели экономики

7 . С о в е т с к а я м о д е л ь

э к о н о м и к и в д р у г и х

с о ц и а л и с т и ч е с к и х с т р а н а х

Анализ СМЭ был бы неполным без рассмотрения её функционирования в других

социалистических странах после второй мировой войны. Ряду стран эта модель была, по

существу, навязана Советским Союзом, войска которого находились на их территории. Но

огромную роль сыграл и внутренний фактор: оживление и укрепление оппозиционных

коммунистических сил в годы войны и в первые послевоенные годы, когда международный

авторитет Советского Союза – главного победителя в войне – был велик как никогда.

Рассмотрю этот вопрос на примере стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), имевших в прошлом основательные демократические традиции.

По решению Ялтинской конференции в феврале 1945 г. все эти страны попали в

орбиту СССР и в большинстве из них «новый прогрессивный общественный строй»

устанавливался с помощью Советской Армии. Можно утверждать, что социализм в этих

странах не имел внутренних корней, был привнесён извне, став поистине привнесённой

концепцией и режимом. Этот социализм был замешан на антидемократизме и командно-

административной практике, уже десятилетия процветавшими в СССР.

На прошедших после войны выборах коммунистические партии в странах ЦВЕ, бывшие важным фактором борьбы против фашистской оккупации в годы войны, как

правило, получали первое место по числу собранных голосов по сравнению с любой другой

партией, взятой в отдельности. Но они не имели абсолютного большинства голосов. Тем не

менее они сумели оттеснить, а позднее и распустить другие партии, провести чистку

государственного аппарата и утвердиться в своём всевластии по примеру однопартийной

системы в Советском Союзе. Позже других стран ЦВЕ на путь однопартийного

коммунистического правления встала Чехословакия (февраль 1948 г.).

Как пишет российский историк В.Алексеев, «отсутствие легальной избирательной

борьбы и соперничества партий и их кандидатов, невозможность безнаказанно вести

открытую агитацию против выдвинутых кандидатов и тем более против программы

«народной

демократии»,

пропагандировать

контрпредложения

и

выдвигать

контркандидатов сводили для противников всё более утверждавшегося строя возможности

воздействовать на колеблющуюся или аполитичную часть избирателей, сплачивать и

воодушевлять тайных приверженцев оппозиции к минимуму. Даже у заядлых врагов

социализма, по-видимому, не было охоты рисковать в таком заведомо безнадёжном деле, как подача перечёркнутого бюллетеня... Лишив оппозицию – далёко не парламентскими

методами – возможности легально действовать, правящая партия стала представлять (не

только в публичной пропаганде, но и для себя самой) ситуацию, вытекающую из серьёзного

ослабления противника, результатом всенародной поддержки линии партии и новой

власти»1. Это написано о Венгрии, но справедливо в отношении всех социалистических

стран ЦВЕ.

Как и в Советском Союзе, на руководящую работу в этих странах стали выдвигаться

коммунисты, представители рабочих и крестьян, старые кадры специалистов уходили на

другую работу. Люстрация, или чистка кадров, стала нормой. Присутствие советских войск

помогало коммунистам захватить власть сверху донизу. Во всех странах ЦВЕ были созданы

карательные органы для тотального контроля за людьми. Впоследствии эти органы с подачи

из Москвы стали проводить шумные процессы над инакомыслящими и несогласными

1 В.Алексеев. Венгрия-56: Прорыв цепи. М., 1996, с. 75, 76.

(процесс Р.Сланского в Чехословакии, Л.Райка в Венгрии, Т.Костова в Болгарии, Кочи

Дзодзе в Албании). Многие представители буржуазных классов и интеллигенции оказались

за решёткой.

Всё это также повторяло вехи процесса укрепления большевистского правления в

СССР. Работала известная сталинская «теория» обострения классовой борьбы в условиях

диктатуры пролетариата, обосновывающая террор. И хотя террор в этих странах никогда не

достигал тех параметров, которые были в СССР, тем не менее опыт «старшего брата», передаваемый, в частности, через многочисленных советских дипломатов, советников и

агентов в этих странах, был использован в огромной мере. Напомню, что говорил И.Сталин

по этому поводу в 1937 году:

«...Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым

нашим продвижением вперёд классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более

затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы всё более и более

ручным.

Это не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу даёт возможность оправиться для борьбы с

Советской властью.