Крах советской модели экономики

является диктатурой капиталистов, народная демократия выполняет функции диктатуры

пролетариата в интересах огромного большинства трудящихся и является самой широкой и

полной демократией – социалистической демократией. Сходство народной демократии и

советской власти в том, что они являются властью рабочего класса в союзе с трудящимися

при руководящей роли рабочего класса»4.

Советский Союз оказывал масштабную помощь всем новым социалистическим

странам, странам «народной демократии» в виде специального финансирования, списания

долгов, поставок сельхозтехники, удобрений, технической и научно-технической помощи в

деле формирования социалистической системы, социалистической экономики с присущей

ей СМЭ.

Везде, кроме Югославии, в процессе национализации была создана государственная

собственность, которую было принято считать и общественной. Проводилась

широкомасштабная

конфискация

имущества

состоятельных

слоёв

населения.

Государственная собственность стала основой экономической системы, её модели, всего

централизованного управления и планирования. Доля её в экономике была преобладающей.

Правда, в отличие от СССР, ни в одной из этих стран не было сплошной государственной

собственности на землю. В результате экспроприации крупных помещичьих хозяйств земля

либо была отдана крестьянам-единоличникам, либо затем перешла во владение

сельскохозяйственных кооперативов – прообразов советских колхозов. Государственные

сельские хозяйства, или совхозы, в этих странах развития не получили. При этом ни в

Югославии, ни в Польше коллективизации вообще не было. Но, как и в СССР, были

колхозные рынки, теневая экономика и, конечно, коррупция.

4 Правда, 27 декабря 1948 г.

Во всех социалистических странах ЦВЕ по примеру Советского Союза была создана

система централизованного планирования, рассчитывались тысячи материальных, стоимостных и трудовых балансов. Применялись изящные математические методы

(линейное программирование, искусственное формирование оптимальных планов и цен и

т.д.), фальсифицировалась статистическая база. Всё это противопоставлялось рынку и его

механизмам, точнее, было призвано их заменить. Однако, в отличие от СССР, в этих странах

довольно быстро стало ясно, что делать это надо не тотально, а в меру. Поэтому в таких

странах ЦВЕ, как Венгрия, Югославия и Польша, конкретные рыночные инструменты, как, например, цены, прибыль, кредит и даже конкуренция на деле использовались намного

шире, чем в СССР. А попытки их искоренить, равно как и отбросить старые

демократические традиции, приводили к серьёзным внутриполитическим коллизиям, вооружённому народному сопротивлению насильственной социализации. Речь идёт о

событиях 1953 года в ГДР, 1956 года в Венгрии, 1968 года в Чехословакии и о

многочисленных акциях гражданского неповиновения в Польше.

Система «одна партия – одна собственность – одна идеология – один план» лучше

всего могла существовать в условиях изоляции от несоциалистического мира, т.е. в

условиях «капиталистического окружения», в условиях постоянной подготовки к

возможной войне. В СССР всё это могло существовать в течение нескольких десятилетий

диктаторского правления Сталина, в социалистических странах ЦВЕ, за исключением

Албании и Румынии, такая система просуществовала лишь несколько лет и сразу же после

смерти Сталина там появились мощные движения за реформирование командно-

административной системы.

Реформирование СМЭ в социалистических странах ЦВЕ, как, кстати, и в СССР, оказывалось невозможным, если в обществе оппозиционные силы открыто ставили вопрос

о ликвидации ведущей роли, точнее, абсолютной власти компартии или советского влияния.

Когда в Чехословакии вопрос встал в такой плоскости, немедленно были введены войска

«братских стран», применена «доктрина Брежнева», согласно которой мировая

социалистическая система обязана использовать любые средства, чтобы предотвратить

отрыв от неё любой её части, не считаясь с волей народа. На Западе такая позиция получила

название доктрины ограниченного суверенитета. Но частичное реформирование на путях

«рыночного социализма» оказалось вполне возможным, если не ставить под сомнение

монопольную коммунистическую власть и роль СССР. Недаром именно в этих странах

(Венгрия после 1956 г. прежде всего) частичные, фрагментарные реформы стали более

активной практикой и продвигались значительно дальше, чем в СССР.

Экономическое развитие социалистических стран ЦВЕ в послевоенный период

прошло четыре этапа. Первый этап (50-60-е годы), когда происходил быстрый экстенсивный

рост, искусственно подстегиваемый централизованным планированием за счёт закачивания