Крамер против Крамера

Джоанна. Я здесь потому, что хочу это исправить.

Шоннеси. В самом деле? Как долго вы намерены прожить в Нью-Йорке, миссис Крамер?

Джоанна. Я намерена жить тут постоянно.

Шонесси. Постоянно. Сколько постоянных поклонников у вас было?

Джоанна. Не помню.

Шонесси. Сколько постоянных партнеров?

Джоанна. Не помню.

Шонесси. Больше трех, меньше тридцати трех?

Грессен. Протестую.

Судья. Протест отклонен. Свидетельница, пожалуйста, отвечайте.

Джоанна. Где-то между.

Шонесси. Есть ли у вас партнер в настоящее время?

Джоанна. У меня есть друг.

Шонесси. Является ли он вашим сексуальным партнером? Требуется разъяснить, о чем речь, или вы дева Мария?

Грессен. Протестую!

Судья. Протест поддержан. Мистер Шонесси, вы в самом деле хотите получить ответ на свой вопрос?

Шонесси. Я пытаюсь прояснить жизненные установки миссис Крамер, чтобы лучше понять обстоятельства, в которые попадет ее сын.

Судья. Разрешаю. Свидетельница, прошу отвечать.

Джоанна. Да.

Шонесси. Предполагаете ли вы, что нынешний сексуальный партнер будет вашим постоянным партнером?

Джоанна. Я… Не знаю.

Шонесси. То есть, когда вы говорите о постоянстве, неизвестно, что вы имеете в виду? Потому что вы говорите, что останетесь в Нью-Йорке, что ребенок будет с вами, но в вашей жизни, включая брак с бывшим мужем, никогда не было ничего долговременного, ничего надежного, ничего такого, к чему применимо слово «постоянство».

Грессен. Протестую! Я просил бы оградить свидетельницу от оскорблений.

Судья. Свидетельница, ответьте по существу вопроса. Собираетесь ли вы жить в Нью-Йорке постоянно, миссис Крамер?

Джоанна. Собираюсь.

Шонесси. Миссис Крамер, считаете ли вы, что будете ребенку хорошей матерью?

Джоанна. Считаю.

Шонесси. Но почему вы так считаете, если не преуспели практически ни в чем, что делали в своей взрослой жизни?

Грессен. Протестую. В настоящее время миссис Крамер занимает весьма ответственную должность.

Шонесси. Это так, но мы не знаем, надолго ли.

Судья. Мистер Шонесси!

Шонесси. Задам вопрос иначе. Миссис Крамер, ваши отношения с бывшим мужем — были ли это самые длительные отношения в вашей жизни?

Джоанна. Мы год встречались, потом поженились, через два года родился Билли, и мы прожили вместе еще шесть трудных лет.

Шонесси. Иными словами, в браке вы явно не преуспели, вы потерпели неудачу в самых длительных, самых важных отношениях в вашей жизни. Так?

Грессен. Протестую.

Судья. Отклонено.

Джоанна. Это не моя неудача.

Шонесси. Как бы еще вы определили развод? Как достижение? Ваш брак рухнул!

Джоанна. Думаю, это скорее неудача Теда.

Шонесси. Браво, миссис Крамер. Вы только переписали брачное законодательство. Обычно в расторжении брака участвуют двое.

Судья. Адвокат, есть ли у вас еще вопросы к свидетельнице?

Шонесси. Я хотел бы спросить, чего эта женщина, созданная для материнства и столь счастливо восстановившая своё душевное равновесие, чего эта женщина вообще добилась в жизни? Миссис Крамер, признаете ли вы, что потерпели неудачу в самых длительных, самые важных отношениях в вашей жизни?

Джоанна сидит молча.

Судья. Прошу вас ответить, миссис Крамер.

Джоанна. У нас ничего не вышло.

Шонесси. Нет, не у вас — у Вас, миссис Крамер. Вы признаете это?

Джоанна (еле слышно). Да.

Шонесси. У меня больше нет вопросов. (Теду) Право матери — трудная штука. Но кровь мы пролили.

Гаснет Свет, обозначая, что прошло время, потом включается: теперь в свидетельском кресле сидит Тед, перед ним — Шонесси.

Тед. Моя бывшая жена говорит, что имеет право забрать ребенка, потому что Билли нуждается в матери. Она так и сказала: мальчик нуждается в матери. Но если он нуждается в матери — где она была? Я был тут. С ним. Утром, вечером, днем и ночью. Бесчисленные заботы, бесконечные вопросы, «папа, а почему, папа, а как» — и ты один, ты должен ответить, и должен всё делать по дому, и должен работать, а потом однажды дело уже не в том, что ты делаешь, а в том, кто ты для него. Вот я для него человек, на которого он может рассчитывать. У меня никаких иллюзий, я не жду от него благодарности. Я просто хочу быть с ним дальше, потому что я — его отец.

Шонесси. Больше никаких вопросов, ваша честь.

Его сменяет Грессен.

Грессен. Мистер Крамер, вы и ваш адвокат нарисовали портрет любящего, заботливого, преданного отца, замечательного во всех отношениях. Он всегда рядом, в будни и выходные, в солнце и дождь, — лучший друг своему сыну. Скажите, мистер Крамер, в вашей жизни есть что-нибудь еще, кроме этого?

Шонесси. Протестую. Подобная ирония оскорбительна для моего клиента.