Красавица и босс мафии

— Войдите. — Раздается голос Витторио, и я открываю дверь. Узнав меня, его глаза тут же устремляются на часы на столе, и я краснею, прекрасно понимая, о чем он думает. Глаза дона сужаются, окинув все мое тело. Кажется несправедливым, что он прекрасно одет в свой обычный наряд, в то время как на мне лишь пара простых шорт и футболка. — Ты очень рано, — говорит он, уточнив время.

— Я пришла не для этого, — предупреждаю я, но то, что я сказала о том, что мое сердце не бьется между ног, только что изменило ситуацию.

Как бы я ни боялась, отказаться от секса с Витторио невозможно, потому что мое тело, кажется, работает на другой частоте, чем та, что управляет моим разумом. А может, это одно и то же, ведь, как бы я ни была, оно всегда готово исполнить волю дона.

— Я пришла попросить кое о чем, — объявляю я, когда мне удается избавиться от дымки чувственности, в которую меня всегда погружает взгляд Витторио, и сосредоточиться на том, что привело меня к нему в первую очередь. Он отодвигает стул и постукивает себя по бедру.

— Иди сюда, — приказывает он, и я подчиняюсь. Я сажусь на его ноги, убрав пространство, между нами, и Витторио обхватывает меня за талию за несколько секунд до того, как опускает губы к моим ключицам. Я вздыхаю, довольная ощущениями, которые начинают размягчать мое тело от одного его присутствия. — У тебя есть второе требование? — Он напоминает мне об этом с улыбкой в голосе, когда я слишком долго молчу.

— Первое. То, что я сделала раньше, не являлось таковым.

— Не являлось, да? — Он поднимает свои забавные глаза, чтобы встретиться с моими.

— Да.

— Тогда проси, Габриэлла, — советует он будничным командным тоном, и бабочки в моем животе множатся на миллион.

— Я хотела бы узнать, могу ли я вернуться к работе в доме и получать за это зарплату? — Я говорю сразу, боясь, что что-то заставит меня потерять мужество на середине предложения. Только одна бровь Витторио поднимается, прежде чем он отвечает мне.

— Это твоя просьба? Потому что, на мой взгляд, ты просто несешь чушь.

— Значит, нет, — бормочу я, чувствуя, как бабочки в моем животе быстро превращаются в тяжесть.

— Я уже давно сказал тебе, что ты не можешь вернуться на работу в качестве горничной, Габриэлла. И зачем тебе нужна зарплата, если ты даже не пользуешься карточкой, которую я тебе дал? — Я нажимаю на щеку кончиком языка.

— На что именно я могу потратить деньги с этой карты? — Спрашиваю я, делая над собой усилие. Сильные удары сердца о горло едва позволяют мне дышать.

— Чего ты на самом деле хочешь, Габриэлла?

— Ответ на мою просьбу действительно был отрицательным, верно? — Я отвечаю еще одним вопросом, нуждаясь в повторном подтверждении того, что уже знаю.

А может, я просто выжидаю время, чтобы набраться храбрости, прежде чем перейти к тому, к чему нас приведет этот разговор, который, должно быть, кажется Витторио бессмысленным.

Честно говоря, даже я не вижу логической цепочки, которую часами выстраивала в своей голове. Мне следовало бы знать, что моя способность довести ее до конца взорвется, как только дон положит на меня глаз, сколько бы я ни репетировала наш разговор в стенах своего разума.

— Это точно было "нет".

— Тогда я хотела бы воспользоваться имеющимся у меня торговым кредитом, — говорю я, судорожно моргая и чувствуя, как пульс в горле внезапно распространяется по всему телу.

Я совсем забыла об этом.

Когда в конце танца, тяжело дыша, Витторио сказал мне, что я могу просить все, что захочу, и это будет моим, я была слишком оцепеневшей от состояния опьянения, в которое вогнали меня эти первые контакты с неизвестной стороной Дона.

Я отчетливо помню ощущение электричества, которое пронеслось по моему телу, когда его губы коснулись уголка моего рта той ночью. Я помню, как мир погас, когда мы кружились по комнате, и чувство покинутости, которое нахлынуло на меня, когда песня закончилась, и наши тела разошлись. В тот момент у меня не было ни дыхания, ни разума, чтобы понять масштаб слов, сказанных Витторио на том танцполе. Он сказал, что я могу просить о чем угодно, о чем угодно, и это будет моим. И хотя в последующие дни я несколько раз задумывалась над этим утверждением, оно всегда терялось в воспоминаниях о моментах, предшествовавших ему.

Именно недавние, сводящие с ума внутренние споры о том, стоит ли просить разрешения у Витторио на то, что он теоретически знал, что я сделаю, напомнили мне, что я могу просить гораздо больше, чем просто его разрешение.

— Работу горничной? — Спрашивает он, не скрывая от меня, насколько абсурдным кажется ему мой тон.

— Нет, чтобы увидеться с сестрой.

ГЛАВА 55

ВИТТОРИО КАТАНЕО

Не могу сказать, что я этого не ожидал. Габриэлла всегда очень открыто говорит о своих чувствах. Ее жесты и выражения часто приходят раньше слов, но, несмотря на это, девушка использует их регулярно, даже если не всегда использует все необходимое, чтобы сказать то, что ей нужно.