Красивые вещи

Вот только я очень зла. Я зла, потому что мать скрыла от меня эту тайну и эта тайна стала объективом, через который я смотрю на мир в последние десять лет. Я зла, потому что думала, что мы с матерью близки, что мы с ней противостоим миру единым фронтом, и вдруг я осознала, что это не так. Многое ли в моей жизни выдумка, сочиненная матерью для меня?

Я снова сажусь на диван и скрещиваю руки на груди. Жду реакции матери.

Она не отводит глаз от черного экрана телевизора. Сидит, решительно поджав губы.

– Хорошо, давай попробуем иначе. – Я начинаю терять терпение. – У тебя была связь с Уильямом Либлингом, когда мы жили в Тахо, да?

Мать быстро искоса смотрит на меня и отвечает еле слышным шепотом:

– Да.

– Вы познакомились… дай-ка я угадаю… в школе, верно? На вечере перед началом учебного года?

В глазах матери мелькает удивление. Я понимаю свою ошибку. Школьные дела были прерогативой Джудит, а не Уильяма.

Я делаю еще одну попытку:

– Нет, вы познакомились в казино. В зале, где играют по-крупному? Он явился поиграть, а ты подавала ему спиртное.

Мать слишком быстро моргает. Я понимаю, что попала в точку.

– Нина, пожалуйста… Не надо. Забудем об этом, не так уж это важно.

– Но это очень важно. – Я смотрю на нее и размышляю. – Какой у тебя был план?

Мать медленно качает головой, смотрит на меня. Она явно гадает, сколько правды может выложить мне, а сколько пока что может утаить.

– Кража документов? Кредитных карточек?

Мать снова качает головой.

– Что же тогда? Как вы с ним договорились?

– Не было никакого договора, – сердито фыркает мать. – Просто он мне понравился.

Она так плотно наматывает поясок халата на руку, что у нее белеют костяшки пальцев.

– Черт! – вырывается у меня. – Но я же его видела, мама. Он был засранец. Не мог он тебе понравиться.

Мать лукаво улыбается мне:

– Ну что ж, зато мне очень даже нравилось, как он оплачивал наши счета.

И тут я вспоминаю, как той весной вдруг прекратились наши проблемы с деньгами. А я приписывала это хорошим чаевым матери в казино «Фон дю Лак». Но все же я не до конца верю ей. Выудить у воротилы бизнеса какие-то несколько сотен долларов на оплату горящих счетов? Ну нет, мать конечно же замахнулась бы на что-то покруче этого.

– А что еще?

Мать явно в растерянности.

– Ну ладно. Ты ведь его шантажировала, так?

В глазах матери вспыхивают злорадные огоньки. Я вижу, что ей ужасно хочется все рассказать мне, что она почему-то очень гордится собой. Ее губы кривятся в усмешке.

– Сказала, что беременна. Грозила сохранить ребенка. Припугнула его слегка, чтобы он мне денег дал на аборт. Тогда я бы уехала.

Мне хочется плакать. Какая пошлость, какая гадость.

– Но как? Разве тебе не понадобился фальшивый результат УЗИ и теста на беременность?

– Была одна девушка, со мной в казино работала. У нее плохи были дела, она залетела, и ей срочно потребовалась наличность. Она дала мне свою мочу, чтобы я пописала на тестер и показала Уильяму в случае чего. Кроме того, она собиралась сходить в клинику под моим именем и получить результаты УЗИ. Я собиралась дать ей пять тысяч долларов, когда все будет сделано.

Я обращаю особое внимание на слово «собиралась».

– Но ничего этого делать не пришлось, верно?

– Кое-что… изменилось. Неожиданно. – Мать вздыхает.

Я мысленно перебираю события того года. Вспоминаю шелковый шарф, который стала носить мать на шее, а еще ночи, когда она являлась домой на рассвете из-за «поздних смен» в казино, а еще то, что у нее слегка изменился привычный цвет волос. И тут мне приходит в голову ужасная мысль. – Ты тогда знала о том, что было между мной и Бенни?

Мать качает головой:

– Это началось до того, как я про вас узнала. Да и не знала я ничего наверняка, детка. Ты ведь мне ничего не рассказывала, ты была такой… скрытной. Настоящий подросток со своими секретами. В тот день, когда я познакомилась с Бенни в кафе, мне показалось… ну, вы так смотрели друг на друга, но наверняка я не знала. Не знала до тех пор, пока… – Она умолкает.

– Пока Либлинги тебе не позвонили? Пока нас не вышвырнули из города?

– Нет. – Мать какое-то время молчит. – В Стоунхейвене…

Ее глаза снова становятся темными и далекими. В Стоунхейвене? И тут все доходит до меня с убийственной ясностью. В тот день, когда отец Бенни застал нас с ним в постели… что он вообще делал в Тахо? Может быть, нас выдала Лурдес? Она ли подсказала ему, где нас искать? Или он направлялся в домик смотрителя на собственное тайное свидание?

– В тот день ты была с Уильямом Либлингом в Стоунхейвене, да? Когда он застукал нас с Бенни в домике смотрителя.

Ты была там.

Мать часто моргает. Ее глаза наполняются слезами.

– О боже, мама.