Красивые вещи

Вот как это происходит, когда ты просыпаешься, а тебе двадцать восемь лет и в руках у тебя пистолет. И ты гадаешь, где же кнопка перемотки – той перемотки, которая может вернуть тебя к самому началу, чтобы все попробовать сделать заново, – и вдруг тебе действительно суждено совсем другое?..

У противоположной стены кухни Ванесса и Лахлэн замерли в неподвижности. Они всего в нескольких футах друг от друга, и у обоих губы безмолвно раскрыты в форме буквы «О».

– Она знает, – говорю я Лахлэну. – Она все знает про тебя.

Лахлэн отводит глаза от Ванессы и смотрит на меня. Пожалуй, впервые в жизни я вижу в его глазах настоящее удивление.

– Откуда ты взялась?

– Из тюрьмы, – отвечаю я.

Брови Майкла сходятся на переносице. Просто пародия на смятение.

– Вот как?

Пару секунд он молчит, а потом хохочет:

– Сильно сказано. Ну и как же ты оттуда выбралась?

– С помощью выплаты залога, естественно.

Майкл что-то просчитывает в уме и явно не понимает, в чем дело.

– Твоя мать это сделала?

– Нет. – Я указываю дулом пистолета на Ванессу. Между прочим, сделать это не так-то просто. Пистолетик, украшенный золотыми пластинами и драгоценными камнями, весит не меньше десяти фунтов, и держать его вспотевшими руками тяжело. – Это она разыскала меня и вытащила из-за решетки.

– Да? – Майкл резко поворачивается к Ванессе. – Вот это да, мать твою… Никак не ожидал, что ты на такое способна.

А я не понимаю, ко мне относятся его слова или к ней. Возможно, к нам обеим, если задуматься. Ирландский акцент Майкла, который, как мне теперь известно, тоже фальшивка, действует мне на нервы.

Лахлэн – нет, Майкл, напоминаю я себе – шарахается назад от Ванессы. И тут мне приходится сделать выбор – кого держать под прицелом? И я замечаю облегчение во взгляде Майкла, когда он видит, что дуло пистолета нацелено на Ванессу. На нашу изначальную жертву. На привилегированную принцессу, которую мы вместе с Майклом решили ограбить и ради этого явились сюда. Я вижу, как его взгляд перескакивает с меня на нее, но затем он вперивает глаза в меня и едва заметно усмехается. Явно решил снова записать меня в союзницы, чтобы я ему опять поверила. И в этот момент только на это я и могу уповать.

Я смотрю на Ванессу, держа ее на мушке. Она дрожит и нервно смотрит на меня. В ее глазах вопросительные знаки. Я призываю к себе все годы ненависти к Либлингам, даю им всплыть на поверхность. «Кто ты такая?» Я пристально смотрю на Ванессу. Она втягивает голову в плечи, и очень скоро от нее остаются только глаза – две зеленые лужицы страха. Того и гляди прольются на пол.

Когда я перевожу взгляд на Майкла, он мне улыбается. Это выжидательная улыбка, натянутая и фальшивая. Он ждет, что я покажу свои козыри.

– Она знает, – повторяю я. – Она знает, что мы с тобой задумали. Она знает, что ты не тот, кем притворяешься.

Майкл даже не смотрит на Ванессу. Она для него будто бы перестала существовать.

– Ладно. Давай поговорим. Что ты замыслила, Нина? И зачем вернулась сюда? Почему бы тебе попросту не смыться в Мексику, пока есть такая возможность?

– С обвинением в мошенничестве и краже в особо крупных размерах? Далеко ли я смоюсь? И кстати говоря, мне нужны деньги. Куча денег, чтобы заплатить хорошему адвокату для ведения дела в суде. А все из-за тебя, мой милый. Большое тебе спасибо.

– Давай без обид, ладно? – Майкл улыбается, демонстрируя чуть ли не все свои зубы. Я вижу, что он напряжен. – Просто я увидел перспективу получше. Ты всегда мыслила слишком мелко. Вечно переживала, как бы не взять слишком много. Для меня это больше не годится. Мы с тобой пробежали свою дистанцию, или тебе так не кажется?

Ванесса начала медленно пятиться назад, крошечными шажками. Она занесла руку за спину – видимо, ищет дверную ручку.

– А ну сядь вот тут! – рявкаю я на нее и указываю пистолетом на стол, стоящий у противоположной стены.

Ванесса таращит глаза, но идет и садится, куда приказано, как послушный домашний зверек.

– Уговор будет такой. Всем, что ты собрался содрать с нее, – я указываю на Ванессу, – поделишься со мной. Иначе я иду в полицию. Уверена: они с радостью пойдут со мной на сделку, если я тебя сдам. Ты рыбка покрупнее меня.

– Нина, ну что ты, ей-богу… – Майкл опускает глаза и словно бы снимает невидимую соринку с кашемирового свитера. – Конечно, конечно. Поделимся. Но только вот беда – ты вломилась и все испортила, верно? Что же мне делать теперь? Ты сама сказала: она все знает. К тому же, как выяснилось, никаких денег у нее нет.

– У меня есть деньги, – негромко возражает Ванесса.

Пряди волос вылезли у нее из хвостика и занавесили лицо, так что я не вижу его выражения. Она сидит, твердо положив руки на стол, словно пытаясь уцепиться за это место.

Майкл поворачивается к ней, презрительно скаля зубы:

– У тебя только этот здоровенный домина. И всякое старье. Это не деньги.

– Раз так, заберем антиквариат, – говорю я Майклу. – Придумаем, как все это сбыть.

Но Ванесса качает головой и смотрит на меня из-под занавеса волос: