Красная карма

Наконец их пригласили в маленькую комнату, облицованную керамической плиткой; одна из стен представляла собой каменную кружевную решетку, сквозь которую проникали солнечные лучи, создавая на полу ослепительный узор. Комната была пуста, что для Калькутты – это они уже поняли – было почти чудом.

– Вы хотели меня видеть?

Пришедшие обернулись и увидели священника: он стоял в полумраке с молитвенно сложенными руками и был похож на инквизитора.

Мерш мгновенно догадался: это иезуит!

Черт возьми, встретиться с иезуитом как раз и было его давней мечтой!

92

– Да, я хорошо знаю Саламата Кришну Самадхи. В Калькутте его зовут просто КС.

Волосы с проседью, серое лицо, серая сутана – у Гастона ван Экзема все было в тон. Казалось, он целиком состоит из какого-то одного материала. Невозможно было определить его возраст. Существо из пепла, измученное вековой усталостью, изъеденное бесконечной жизнью в тропиках. То же впечатление производило и его лицо: тусклая кожа, смазанные черты – за исключением орлиного носа с хищными ноздрями, напоминающего небольшой гарпун; картину дополняли выгоревшие брови и запекшиеся губы. Даже стекла его очков отсвечивали серым, как ставнями прикрывая глаза.

Впрочем, еще две вещи обращали на себя внимание: радужный блеск глаз и такой же блеск перламутровых пуговиц на сутане.

Все подтвердилось: ван Экзем действительно был бельгийским иезуитом, и Саламат Кришна Самадхи, близкий к франкофонной общине, часто его навещал. Мерш испытал прямо-таки ребяческую гордость: даже здесь, на краю света, чутье его не подвело.

– Нас интересует его секта, – сдержанно объяснил он.

Они с Николь представились журналистами, собирающими сведения о духовных братствах Калькутты. Берто часто повторял: «Чем нахальнее врешь, тем легче тебе верят».

– Гоппи не признает этого термина.

– Кто такой Гоппи?

– Это настоящее имя Саламата Кришны Самадхи.

– Как называется его… община?

– У нее нет названия. Гоппи отрицает даже само ее существование. Все его побуждения направлены на борьбу со всякими гуру, с духовными братствами. По его словам, можно – и нужно – искать собственный путь к себе, без помощи наставника. Во многих отношениях Саламат Кришна Самадхи – освободитель.

Наступило молчание. Мерш и Николь сделали глоток чая, который им подали. Оставалось ждать, других вариантов не было. Жан-Луи чувствовал, что ван Экзем выложит им все, что знает сам.

– Невозможно понять учение Кришны Самадхи, – продолжал серый человек, – если не интересоваться Рондой.

– Что это за Ронда?

– Секта.

Мерш не удержался и присвистнул.

– Она широко известна здесь, в Бенгалии. Основана в двадцатые годы очень богатой француженкой, Жанной де Тексье, и полковником в отставке, тоже французом, Шарлем Обена́. Община придерживается веры в универсальную истину, стоящую выше религий, которые являются только ее эманациями. Ронда выстроила теологическую систему, включающую в себя буддизм, индуизм, католицизм и даже франкмасонство. Критические умы считают ее невнятной сборной солянкой, которая все смешивает и ничего не объясняет. Тем не менее она повлияла на несколько поколений индусов и европейцев.

– Но какое отношение к этому имеет Саламат Кришна Самадхи?

Ван Экзем перевел дыхание. При взгляде на него вспоминалась знаменитая цитата из Книги Бытия: «…ибо прах ты и в прах возвратишься»[94].

– В тридцатые Ронда обосновалась на холме Сусуния, в двухстах километрах от Калькутты. Родной отец Гоппи был брамином и служил в этом гигантском ашраме[95] бухгалтером. Однажды Обена увидел Гоппи – тому тогда было двенадцать, – который подстригал на территории общины лужайку. При виде мальчика необыкновенной красоты он утратил разум. Ему даже было откровение: Гоппи станет духовным наставником Ронды. Обена часто уединялся с ребенком – якобы для того, чтобы научить его заново проживать свои прошлые жизни. Но правда менее радужна: все заставляет думать, что он насиловал мальчика…

В Мерше проснулся полицейский.

– Расследование было?

Ван Экзем улыбнулся – на каменном лице обозначилась щель:

– Вы в Индии, друг мой. Здесь все, как бы это сказать, не так однозначно, как на Западе. – Он вздохнул. – Правда, позже Обена действительно был осужден за педофилию. Но это касалось сексуального насилия над «детьми» Ронды и к Гоппи отношения не имело.

– Что было дальше?

– Конец этому положила Жанна де Тексье. Она официально усыновила Гоппи и увезла его во Францию. Сама она была из семьи, которая сколотила себе состояние в Индокитае, на каучуковых плантациях. Она всегда жила на две страны – в Индии и во Франции. Вот почему Гоппи и его младшая сестра Абха прекрасно говорят по-французски. Они учились в Париже.

Вмешалась Николь:

– Значит, Гоппи так и не стал наставником Ронды?