Красная карма

Солнечный свет выявлял мириады крошечных пылинок, танцующих в воздухе вокруг юноши. Он почувствовал, что у него пересохло в горле. Машинально оглядевшись, увидел графин с водой у изголовья кровати, наполнил стакан (вроде бы и стакан, и вода достаточно прозрачны), поднес его к губам и тут вспомнил то, что ему всегда твердили: не доверяй воде, которую пьют на Востоке! А что, если она еще и отравлена? Эрве усмехнулся и осушил стакан. Сейчас он был вне опасности, вне страха… Калькутта… Значит, он в Индии. Его одурманили, похитили и привезли на другой конец света. В фильме Филиппа де Брока «Человек из Рио», которым он восхищался несколько лет назад, Аньес – героиню, сыгранную Франсуазой Дорлиак, – вот так же одурманили и переправили в Бразилию.

Это кинопохищение показалось ему тогда надуманным. И вот на` тебе: с ним произошло ровно такое же! Однако самым невероятным во всей этой истории было участие его бабушки. Ведь именно она подсыпала снотворное в кофе и выдала внука этой парочке похитителей… Дикость какая-то! Сама мысль о том, что бабушка могла быть связана с Индией, казалась безумной. Но чтобы еще и стакнуться с неизвестными индусами… нет, это просто смеху подобно!

Эрве растер лицо, встал и, пошатываясь, добрался до окна. Оно было защищено решеткой – что ж, этого следовало ожидать, подумал он и стал рассматривать растительность там, снаружи. Странное сочетание сочного зеленого цвета с тусклым желтым. Какой-то сморщенный сад, еще не проснувшийся, с перекошенной физиономией. В общем, на сто процентов схожий с его собственным настроем…

В этот момент Эрве услышал щелчок и обернулся.

Дверь растворилась, и вошла самая красивая женщина, какую он когда-либо видел.

80

Она была очень смуглой – темная кожа, черные волосы, – но от нее исходил какой-то победительный свет. Эрве сразу пришло на ум сравнение с полнолунной ночью, сияющей звездами и светлячками. Чуть раскосые глаза с белоснежными белками напоминали два лунных полумесяца. Эрве мгновенно влюбился в нее…

– Здравствуйте, – сказала она с веселым смехом.

Блеск ее зубов – широких, слегка выдающихся вперед, почти хищных – сочетался с блеском глаз. А черные как смоль лоснистые волосы и искрящиеся зрачки являли собой оборотную сторону света. Сияние ее лица ослепляло, как молния, так безжалостно, что хотелось зажмуриться.

– Вам хорошо спалось?

Эрве не ответил.

– Меня зовут Абха. Я принесла вам завтрак.

Девушка говорила на безупречном французском, почти без акцента. У Эрве было два выхода из положения: либо заорать, требуя, чтобы его немедленно выпустили отсюда, либо повести себя спокойно, растаять, как льдинка, в зажигательном смехе этой черно-белой красавицы и сдаться ей на милость.

Излишне уточнять, что он выбрал…

Смирно сидя на краешке кровати, Эрве смотрел, как девушка ставит на столик серебряный поднос с яркими разноцветными блюдами – темно-оранжевыми, лимонно-зелеными, желто-шафрановыми… Казалось, будто она сама тоже вышла из коробки с красками: медная кожа, небесно-голубое сари, где каждая складка вспыхивала своим оттенком…

– Где я нахожусь? – с трудом выдавил из себя Эрве.

– В Калькутте, в доме моего брата, его зовут Саламат Кришна Самадхи.

– Кто это?

Девушка с улыбкой повторила (столик, на который она поставила поднос, был покрыт белой тканью, слегка вздымавшейся под струей воздуха из вентилятора; казалось, скатерть была недовольна их невниманием):

– Саламат Кришна Самадхи.

– Не знаю такого.

– Зато он вас прекрасно знает.

Эрве недоуменно пожал плечами. Пожалуй, сейчас самое лучшее – отказаться от попыток что-либо понять, не то у него начнется мигрень.

– И это он меня… пригласил?

– Да.

– Зачем?

– Не будьте так нетерпеливы. Вам все объяснят.

Честно говоря, Эрве сейчас было плевать на чьи-то объяснения, лишь бы подольше оставаться в обществе Абхи. Теперь его окутывал ее аромат – смесь цветочных запахов и корицы, – суливший неведомые чудеса, волшебство, дар лампы Аладдина…

– А ваш… Кришна – он кто? – все-таки спросил он.

– Его называют просто – КС. Он философ.

– Гуру?

– Совсем нет! Его мышление, его борьба направлены против самого этого понятия – «духовный руководитель». Мой брат – сторонник поиска истины, основанного на внутренней свободе, на раскрепощении. Каждый из нас обладает возможностью освободиться от своей кармы и не нуждается ни в ком, чтобы найти свой истинный путь…

В мгновение ока Эрве (его мозг уже включился) понял замысел Самадхи: этот молодчик внушал людям, что им не нужен никто… кроме него любимого. Словом, еще один проходимец.

– Ну а вы сами… кто вы? – мрачно поинтересовался он.

Девушка сделала полный оборот на одной ноге (она была босиком) и завершила его поклоном, ослепив Эрве сиянием своих серебряных украшений. Ее фигурка напоминала агатовую статуэтку; при каждой улыбке она словно рассыпала у ваших ног звездный дождь.

– Я танцовщица.

Эрве увидел колокольчики на ее щиколотках. При каждом шаге девушки они звенели, как бубенцы в рождественское утро.