Красная королева

– Сэр Джонстон, – обратился Лейстер к распорядителю, узнав от Кингтона его имя, – вашему попечению поручаются две дамы, требующие к себе почтения. Вы предоставите им полную свободу, поскольку это не грозит опасностью для них, и будете ответственны за все их неудовольствие, равно как и за то, чтобы к ним никто не приближался, кроме меня и сэра Кингтона. Если я буду доволен вами, то при каждом моем посещении замка вы будете получать по пятидесяти золотых, а в тот день, когда я увезу отсюда дам, вы получите тысячу золотых и можете обратиться ко мне за исполнением любого желания. В моей власти карать за измену и настигнуть изменника, где бы он ни был, – в Шотландии или во Франции; наоборот, верную службу я сумею вознаградить по-княжески, и если вы своей прежней жизнью обрекли свою голову на погибель, то я мог бы вам добыть милостивое прощение и приличное, доходное служебное положение.

Джонстон прислушался к этим словам, а беспокойство, которое при этом обнаруживал Кингтон, дало ему понять, что он имеет дело с более влиятельным господином, чем тот, который нанимал его. Кингтон от досады кусал свои губы; он надеялся, что лорд из предосторожности сохранит свое инкогнито, а тут оказалось, что ему наполовину пришлось утратить свое значение. Джонстон действительно подвергался преследованию за преступление: во время одного грабежа он при самозащите убил мирового судью, поэтому обещание лорда произвело на него большее впечатление, чем все обещания и угрозы Кингтона.

Впрочем, последнему пока нечего было опасаться; он не сомневался, что как только Лейстер очутится при дворе и его честолюбивые замыслы начнут осуществляться, он наверное обратится к нему с предложением посодействовать полному исчезновению Филли. Подъемный мост был поднят; теперь Филли и Тони были в его власти; Лейстеру придется подчиниться ему как в хороших, так и в плохих обстоятельствах. Каждой угрозе лорда Кингтон мог противопоставить угрозу со своей стороны. Но угроз нечего было и опасаться! Что мог предпринять лорд, не пользуясь им, как необходимым орудием?!.

II

Граф Лейстер пробыл в Ратгоф-Кэстль всего несколько часов. Он слишком долго отсутствовал из Лондона, чтобы не поспешить со своим возвращением.

Прощание с возлюбленным никогда еще не было так тяжело для Филли, никогда еще ее нежный, озабоченный взгляд не напоминал ему о данных клятвах так живо, как в этот момент. Единственным утешением, облегчавшим ей разлуку, было то, что Лейстер брал с собою и Кингтона. В присутствии этого человека Филли всегда испытывала безотчетный страх, и только безграничное доверие и любовь к Лейстеру заставляли Филли повиноваться ему, а не броситься за ним вслед и уцепиться за его коня. Его отъезд казался ей как бы смертным приговором.

– Теперь вы можете с легким сердцем отправляться в Лондон, – сказал Кингтон Лейстеру, когда они пробирались через лесную чащу, – Ратгоф-Кэстль – вполне безопасное место, туда не проникнут ни шпионы, ни искусители.

– Что вы хотите этим сказать? Разве вы полагаете, что у Ламберта имеются какие-нибудь дальние планы?

– Нет никакого сомнения, что Ламберт был в сношениях с лордом Сэрреем. Хорошо, что леди уехала оттуда. Она нежно любит вас, и для нее не существует другого счастья, как быть с вами неразлучно, но этому может поверить только тот, кто это видит…

– Кингтон, у вас есть какое-то подозрение, которое вы скрываете от меня. Говорите прямо!

– Это не более как мысль, которая зачастую занимает меня. Мне кажется странным, что лорд Сэррей принимает такое живое участие в леди.

– Ах, вот на что вы намекаете? – сказал Лейстер со спокойной улыбкой. – Но мне вполне понятно это участие.

– Значит, вам известно также, что в Сент-Эндрью все убеждены, что лорд Сэррей увез вашу супругу. Я знал об этом и не мог себе объяснить, почему вы предоставили ему свободный доступ в замок; ведь чувство ревности всегда делает человека прозорливым.

– Вздор! Филли нема. Сэррей любит ее как отец, как покровитель.

– Неужели красота леди, пленившая вас, могла остаться незамеченной лордом Сэрреем? Разве любой отец не удовольствовался бы словом графа Лейстера?

– Сэррей именно и удовольствовался! – возразил Лейстер, но по его тону было заметно, что мысль, на которую навел его Кингтон, задела его.

– Однако это не помешало ему шпионить при помощи сэра Брая и стараться тайно проникнуть в Кэнмор-Кэстль, – улыбаясь, сказал Кингтон.

– Вы правы, ей-богу, правы! В этом есть доля вероятия! – воскликнул Лейстер, вспоминая, как Сэррей искал приключений в Сэйтон-Гоузе.

– Вспомните, как неохотно леди покидала Кэнмор; быть может, Ламберт был уже подкуплен лордом Сэрреем.

– Черт возьми, вы, кажется, готовы обвинить леди?

– Нет, это было бы безумием с моей стороны, так как дурной вестник всегда становится ненавистным. Я могу поклясться в невиновности леди, но…

– Значит, у вас все же есть сомнение? Послушайте, вы, должно быть, хотите испытать силу моего кинжала? Горе тому, кто решится оклеветать супругу графа Лейстера!