Красная королева

– Сэр! – ответил Сэррей. – Это тот самый, которого я искал здесь. Это Ламберт, который будет в состоянии дать нам очень важные показания. Но освободите его из рук этого сумасшедшего!

Ламберт, изумленный шумом, встретившим его в Кэнмор-Кэстле, потерял всякое самообладание от нападения Кингтона. Тем не менее вид Сэррея был большим утешением для него, и его взор с надеждой уставился на лорда.

– Милорд! – дрожа, взмолился старик. – Спасите меня, защитите меня! Я во всем признаюсь! Не утаю ни одного звука.

– Признавайся, собака! – заревел Кингтон все еще вне себя от бешенства.

Но по всем признакам роль этого милого человека должна была считаться оконченной.

Ралейг окончательно рассердился и теперь дал волю гневу на новое неуважение его авторитета со стороны простого слуги. Его рука тяжело легла на плечо Кингтона и резко оттолкнула его от Ламберта.

– Здесь, кроме меня, никто не смеет приказывать! – заревел он громовым голосом. – Назад, говорю вам! Вы будете говорить только тогда, когда я спрошу вас. В чем вы можете признаться, старик?

Кингтон сильно испугался такому обороту дела. Его лицо вытянулось, и взор смущенно опустился долу. К тому же он не мог не сознавать, что, впервые отступив от своей хладнокровной, сдержанной, осторожной манеры, он прямо попался как кур в ощип.

Ламберт смутился от вопроса Ралейга, затем в замешательстве вопросительно поглядел на Сэррея и наконец, колеблясь, произнес:

– Милорд, я все скажу вам… Но только подходящее ли место для этого – двор?

– Совершенно верно! – согласился Ралейг. – Эй, люди, возьмите лошадей, а вы оба следуйте за нами!

Ралейг повернулся, чтобы войти обратно в замок. Но Кингтон уже успел принять кое-какое решение. Он поспешно подошел к лошадям и сделал движение, явно выдававшее, что он хотел вскочить на одну из них. Но Сэррей и его слуга сейчас же подскочили к нему, так что Кингтону пришлось сделать вид, будто он и не собирался подходить к лошадям. Он стиснул зубы, но последовал за Ралейгом и Сэрреем. За ними шел Ламберт, сзади которого следовал слуга лорда Роберта, подчинившийся знаку своего господина.

Комната, которую занимал Ралейг, должна была теперь обратиться в следственную камеру. Ралейг попросил Сэррея присесть, сам сел, а оба допрашиваемых остались стоять. Дверь комнаты охранялась слугами.

– Говорите! – обратился Ралейг к Ламберту.

Последний прежде всего обратился к Сэррею:

– Простите мне, что я как будто действовал против вас, несмотря на данное вам обещание. Обстоятельства, которые ясно будут видны из моих признаний, привели меня к этому. Но я не замышлял никакого предательства, да оно и не входило в мои расчеты. Сэр Ралейг! – обратился он к комиссару. – Прежде чем я начну говорить далее, я прошу принять во внимание, что я страшно озабочен судьбой похищенной у меня дочери, которой каждый момент грозит страшная опасность, и что вам дает свои показания отец, у которого уже увели когда-то другую дочь, затем обесчестили ее и лишили жизни. Спасение моего ребенка было моей главной задачей, хотя я и принимаю самое горячее участие в судьбе другого существа, тоже ставшего жертвой подлого и злобного обмана!

Ралейг сделал жест нетерпения, и Ламберт замолчал, склонившись в глубоком поклоне.

– К делу, к делу, пожалуйста! – сказал Ралейг. – А вы, Кингтон, перестаньте делать свои знаки, иначе я должен буду поставить вас в невозможность двигаться вообще!

– Принимая во внимание, – продолжал Ламберт, – что вы появились здесь в обществе милорда Сэррея, я могу предположить, что вам известны последние события, происшедшие в этом замке. После увоза леди Лейстер сэр Пельдрам стал управляющим Кэнмор-Кэстля и моим сторожем. Он был недоволен обращением Кингтона, и это недовольство навело его на мысль подставить Кингтону ножку, что он надеялся сделать, овладев выкраденным из книг метрик кэнморской церкви листком. Я вполне одобрил его план, так как он обещал за мое пособничество освободить мою дочь. На этом мы покончили с ним. Вдруг вчера вы прибыли сюда. Узнав об этом, я не хотел действовать по этому плану, а собирался предоставить все вашему благоусмотрению. Но Пельдрам сумел уговорить меня; он доказывал мне, что для нас гораздо лучше будет действовать без вас. И вот с моей помощью Пельдрам овладел бумагами Кингтона, и ночью мы отправились в Лейстершайр, чтобы освободить сэра Брая.

– Скажите, этот листок оказался среди бумаг?

– Да, сэр.

– А сэр Брай освобожден?

– Не думаю! Долго прождав возвращения Пельдрама, я справился и узнал, что он пробыл у сэра Брая очень недолгое время и потом ушел. Из этого я понял, что он меня обманул, и потому вернулся сюда.

– Сэр Ралейг! – снова начал Кингтон.

– Молчите! – громовым голосом оборвал его Ралейг. – Я не желаю слышать от вас ни слова.

Хотя Кингтон и повиновался, но было ясно, что это стоило ему большого труда.

Тогда Ралейг, не продолжая допроса Ламберта, обратился к Сэррею: