Красная пирамида

– А у тебя есть характер, племянничек, – заметил он. – Но тебе никогда не хватит ни силы, ни опыта, чтобы бросить мне вызов и одолеть меня. Как не хватало их и твоему отцу. Настало время мне разобраться с ним поосновательнее.

Подняв посох, Сет с силой ударил им по крышке гроба.

Исида вскрикнула, когда по саркофагу, как по глыбе льда, побежали мелкие трещины.

– Загадай желание, богиня. – Сет дунул со всей силы, и осколки саркофага разлетелись во все стороны. – Бедняга Осирис, рассеялся теперь по всему Египту. А ты, сестричка, бери своего щенка и беги прочь: уж это у тебя получается лучше всего!

Сет угрожающе шагнул вперед. Исида поспешно схватила сына за руку. Они тут же сорвались с места, превратившись в птиц, и помчались по небу, спасая свои жизни.

Видение поблекло и исчезло. Я снова оказался в рубке парохода. Солнце быстро, как в ускоренной записи, поднималось над горизонтом, а берега Миссисипи, города и баржи проносились мимо.

– Он уничтожил моего отца, – сказал Гор. – И сделает то же самое с твоим.

– Нет, – резко ответил я.

Гор уставился на меня своими немыслимыми глазами – солнечно-золотым и лунно-серебряным.

– Моя мать и тетя Нефтида потратили долгие годы, разыскивая осколки саркофага и части отцовского тела. Когда же они собрали все четырнадцать частей вместе, мой кузен Анубис помог соединить их с помощью бинтов, которыми оборачивают мумий. Да только вся мамина магия не смогла вернуть отца к настоящей жизни. Осирис так и остался не живым и не мертвым богом, тенью прежнего могучего царя, способной править только в Дуате. Эта потеря породила во мне гнев, а гнев дал мне силу одержать победу над Сетом и захватить его трон. Ты должен сделать то же самое.

– Мне не нужен трон, – возразил я. – Мне нужен мой папа.

– Не обманывай себя. Сет просто играет с тобой. Своими уловками он доведет тебя до отчаяния, и скорбь по отцу сделает тебя слабым, неспособным бороться.

– Я должен спасти папу!

– Глупости! Твоя миссия состоит вовсе не в этом, – обрушился на меня Гор. – Не только жизнь твоего отца – на карту поставлено существование всего мира! А теперь просыпайся!

Я почувствовал, как Сейди трясет меня за руку. Они с Баст стояли надо мной, и вид у них был встревоженный.

– Что случилось? – невнятно пробормотал я.

– Мы вроде как уже на месте, – нервно ответила Сейди. Я обратил снимание, что моя сестра уже успела переодеться в чистую льняную одежду, на этот раз черную, что значительно лучше сочеталось с ее любимыми армейскими ботинками. Надо же, она даже волосы перекрасила – теперь их украшали синие пряди. Видимо, красный цвет ей разонравился.

Я сел, потер глаза и с удивлением обнаружил, что впервые за неделю как следует выспался. Пока моя душа занималась странствиями, телу все-таки удалось отдохнуть. Я выглянул в окно каюты: за ним царила непроницаемая темнота.

– И как долго я проспал? – поинтересовался я.

– Да уж долго, – хмыкнула Баст. – Мы прошли большую часть Миссисипи и вот-вот войдем в Дуат. А сейчас приближаемся к Первому Порогу.

– Что еще за Первый Порог? – насторожился я.

– Вход в Страну Мертвых, – мрачно отозвалась Баст.

27 Демон с рекламными образцами

Сейди

А что я? Я спала как убитая… надеюсь, это не следует считать скверным предвестием?

Когда мы разбудили Картера, он выглядел так, словно его душа успела насмотреться бог знает каких ужасов, но рассказывать о них он не пожелал.

– Что, снова видел Зию? – ехидно поинтересовалась я. Бедняга так смутился, что даже уши у него запылали. – Так я и знала.

Следом за Баст мы отправились в рубку, где Кровавый Топор был занят изучением какой-то карты, а Хуфу стоял за штурвалом.

– Нашим кораблем правит павиан, – заметила я. – Это нормально? Волноваться не о чем?

– Пожалуйста, потише, леди Кейн, – лязгнул Кровавый Топор, водя пальцем по какой-то длинной извилистой линии на потертом листе папируса. – Это очень сложная работа, требующая полной концентрации. Хуфу, два градуса право руля.

– Агх! – откликнулся павиан.

Поначалу небо казалось мне обычным ночным небом, но по мере того, как мы продвигались вперед, оно умудрялось становиться все темнее и темнее – наверное, потому, что с него исчезли звезды. Вода в реке стала красной, как кровь. Тьма поглощала горизонт, огни человеческих поселений вдоль берегов превратились в отдаленные мерцающие искорки, а потом и вовсе пропали.

Теперь нашими единственными источниками света остались огненные шары – слуги Кровавого Топора – и мерцающий дым из корабельных труб, бросающий на нас мертвенные металлические отсветы.

– Порог уже совсем скоро, – объявил капитан. В тусклом неровном свете его окровавленные лезвия выглядели еще более жутко.

– А что это за карта? – отважилась спросить я.

– «Слово устремленного к свету дня», – ответил он. – Не беспокойтесь, это хорошая копия.

Я вопросительно уставилась на Картера, надеясь услышать какие-то разъяснения.