Красная пирамида

– Хорошо, – смирилась я. – Раз ты не можешь сказать мне ничего полезного, хотя бы помоги мне. Нам очень нужно перо истины.

– Ты даже не понимаешь, о чем просишь, – покачал головой он. – Перо истины – слишком опасная вещь, и отдавать его в руки смертного противоречит закону Осириса.

– Но Осириса-то здесь нет! – Я ткнула пальцем в пустой трон. – Это же его сиденье, верно? Ну и где же он?

Анубис хмуро уставился на трон и нервно потеребил золотую цепь на шее, словно она вдруг начала его душить.

– Я действительно жду здесь уже много лет, соблюдая свой долг. Меня не пленили, как остальных богов. Даже не знаю почему… но я прилагал все усилия, чтобы в Судном Зале все оставалось как было. Узнав, что пятеро богов вышли на волю, я надеялся, что Осирис вернется сюда, но… – он уныло покачал головой. – Не понимаю, почему он пренебрегает своими обязанностями?

– Может, потому, что он оказался в ловушке в теле моего отца?

Анубис уставился на меня.

– Павиан ни о чем таком не говорил.

– Ну, я вряд ли смогу объяснить так же доходчиво, как Хуфу. В общих чертах было так: мой отец решил выпустить из заточения некоторых богов, я точно не знаю почему. Может, он просто подумал: «Зайду-ка я в Британский музей и взорву Розеттский камень!» И он освободил Осириса, но вместе с прочими на свободе оказался и Сет.

– Получается, Сет захватил твоего отца, в тело которого вселился Осирис, – проговорил Анубис. – Это означает, что Осириса захватил в ловушку мой… Сет, – закончил он, споткнувшись на последнем слове.

«Как интересно», – подумала я.

– Теперь ты все понимаешь, – сказала я. – Ты должен помочь нам.

Анубис заколебался, но потом решительно помотал головой:

– Нет, я не могу. У меня будут проблемы.

Я уставилась на него и, не выдержав, расхохоталась. Уж очень глупо прозвучали его слова!

– У тебя будут проблемы? Тебе что, шестнадцать? Ты же бог!

В темноте, конечно, не видно, но я готова поклясться, что он покраснел.

– Ты просто не понимаешь. Перо истины не терпит ни малейшей лжи. Если я дам его тебе, а ты хоть однажды скажешь неправду или совершишь нечестный поступок, перо испепелит тебя на месте.

– То есть ты утверждаешь, что я врунья?

Он растерянно замигал.

– Да нет, я просто…

– А ты сам что, никогда не врешь? Что ты сейчас собирался сказать насчет Сета и утаил? Он твой отец, да?

Анубис сжал губы, потом снова открыл рот. Вид у него был такой, как будто он собирался как следует вспылить, только забыл, как это делается.

– Ты всегда так доводишь собеседников?

– Обычно у меня даже лучше получается, – не без гордости призналась я.

– Тогда почему твоя семья не сплавила тебя замуж куда-нибудь подальше?

Он задал этот вопрос как сам собой разумеющийся, так что настала моя очередь таращиться на него с ошеломленным видом.

– Знаешь что, мальчик-смерть! Мне всего двенадцать! Ну хорошо, уже почти тринадцать, и я для своего возраста довольно развитая, но дело не в этом! У нас в семье вообще-то не принято отдавать дочерей замуж, чтобы от них избавиться. Может, ты хорошо разбираешься в похоронах, но в ритуалах ухаживания ты уж точно полный ноль!

Вид у Анубиса сделался озадаченный.

– Пожалуй, я действительно знаю о них немного.

– Вот именно! Погоди… о чем это мы говорили? А, ты просто пытался меня отвлечь, верно? Не выйдет, я все помню! Сет – твой отец, так? Ну-ка, скажи правду.

Анубис обвел кладбище тоскливым взором. Звуки похоронного джаза почти стихли, затерявшись среди улочек Французского квартала.

– Да, – сказал он наконец. – По крайней мере, так гласит легенда. Я никогда его не видел. Моя мать, Нефтида, отдала меня Осирису, когда я был еще ребенком.

– Как это – отдала? Почему?

– Сказала, что не хочет, чтобы я жил рядом с отцом. Но на самом деле… мне кажется, она и сама не знала, что ей со мной делать. Я никогда не был похож на своего кузена Гора. Я не воин. Я… не похож на других детей богов.

В этих словах звучала такая горечь, что я даже растерялась, не зная, что сказать в ответ. Я действительно требовала от него сказать правду, но… вы же понимаете, люди так редко говорят по-настоящему откровенно. Особенно мальчишки. В то же время я хорошо его понимала. Мне было известно, что значит быть белой вороной, и мне знакомо чувство одиночества.

– Может, твоя мама просто пыталась защитить тебя, – сказала я. – Ну, раз твой отец Злой Властелин и все такое.

– Может быть, – согласился он без особой убежденности. – Осирис пригрел меня, сделал меня Повелителем Погребений и Хранителем Путей Умерших. Конечно, это очень почетная работа, но… вот ты спрашиваешь, сколько мне лет. Если честно, то я и сам не знаю. В Стране Мертвых ход времени не ощущается. Его здесь попросту нет. Я чувствую себя таким же молодым, как раньше, но мир вокруг меня стареет. И Осирис исчез так давно… А ведь у меня не было другой родни, кроме него.