Красная пирамида

– Вот это, я понимаю, оптимизм, – усмехнулась Баст. – Ну ладно. Раз делать больше нечего, устроим пикник.

Она щелкнула пальцами. Воздух задрожал, и на полу перед нами возникла горка кошачьих консервов и две бутылки молока.

– М-м… – замялся Картер. – А человеческую еду ты добывать умеешь?

Баст сморгнула.

– Извините, ребята. Попробую, но за вкус не ручаюсь.

Воздух снова задрожал, и на этот раз на полу материализовалось блюдо сэндвичей с горячим сыром, чипсы и упаковка банок кока-колы.

– Это гораздо лучше! – обрадовалась я.

Картер что-то пробормотал себе под нос. Кажется, он не особенно любил жареный сыр, но все-таки взял один сэндвич.

– Наверно, нам не стоит здесь задерживаться, – проговорил он с набитым ртом. – Сами понимаете… туристы и все такое.

– Не стоит беспокоиться, – покачала головой Баст. – Монумент Вашингтона закрывается для посещения в шесть часов, так что туристов можно уже не опасаться. Мы даже можем здесь переночевать. Если уж нам придется путешествовать в Дни Демонов, лучше делать это в светлое время суток.

Наверное, мы все здорово вымотались и проголодались, потому что больше не разговаривали, пока не подчистили все до крошки. Я слопала целых три сэндвича и запила их двумя банками кока-колы. От консервов Баст все вокруг провоняло рыбой. Наевшись, она принялась с довольным видом вылизывать себе руки. Опасаясь, что этим она не ограничится, я робко попросила:

– Послушай, ты не могла бы прекратить это? Ты ведь сейчас не кошка.

– Ой, – ухмыльнулась она, – извините. Задумалась.

Прикрыв глаза, я устало привалилась спиной к стене, наслаждаясь возможностью наконец-то отдохнуть. Но что-то не давало мне покоя. Все сооружение чуть слышно гудело от какой-то вибрации, которая отдавалась в моей голове, так что даже зубы заныли. Я открыла глаза и выпрямилась. Ощущение вибрации так и не проходило.

– Что это? – спросила я. – Ветер?

– Магическая энергия, – ответила Баст. – Я ведь говорила, что это очень могущественный монумент.

– Но его ведь строили не египтяне. Это современное сооружение, как и пирамида Лувра. Почему же они магические?

– Древние египтяне были превосходными строителями, Сейди. Они создавали формы, насыщенные символической магией, как обелиски или пирамиды. Обелиск представляет собой луч солнца, застывший в камне, – частицу животворного светила, дарованную первоначальным царем богов, великим Ра. Абсолютно не важно, когда и где построено это сооружение: оно все равно имеет тот же смысл, который вкладывали в него египтяне. Вот почему открывать врата в Дуат можно с помощью абсолютно любых обелисков, и с их же помощью можно высвобождать могущественных существ…

– Или пленять их, – вставила я. – Тебя ведь заточили в Иглу Клеопатры.

Баст помрачнела.

– Меня заточили не в сам обелиск. Меня сделали узницей магической бездны глубоко в недрах Дуата, а обелиск был всего лишь дверью, через которую ваши родители выпустили меня на свободу. Но ты права. Все египетские символы являются местом сосредоточения магической энергии, поэтому любой обелиск может быть использован для пленения богов.

У меня в голове все время свербила какая-то смутная мысль, но я никак не могла как следует ее уловить. Что-то насчет моей мамы и Иглы Клеопатры, а также папиного обещания в Британском музее: «Я все исправлю».

Потом я подумала о Лувре и о словах, которые бросил мне один из магов. У Баст в тот момент был до того несчастный вид, что я решила ее ни о чем не спрашивать. Но, с другой стороны, если не задавать вопросов, как я получу на них ответ? Пожалуй, стоило рискнуть.

– Тот маг сказал, что ты оставила свой пост. Что он имел в виду?

– Когда это он так сказал? – нахмурился Картер.

Мне пришлось рассказать ему обо всем, что случилось после того, как Баст зашвырнула его в портал.

Баст угрюмо собирала в кучку опустошенные банки из-под кошачьего корма и отвечать не спешила. Мы с Картером молча ждали.

– Когда я сидела в заточении, – неохотно заговорила она наконец, – я… я была не одна. Меня заперли вместе с одним… скажем так, порождением хаоса.

– А это плохо? – спросила я.

Судя по тому, какое у Баст сделалось лицо, – да, это было плохо.

– Маги часто так поступают – запирают плененного бога вместе с каким-нибудь монстром, чтобы у бога не было времени подумать о том, как сбежать из тюрьмы. Я целую вечность сражалась с этим монстром. И когда ваши родители освободили меня…

– Монстр тоже вырвался в наш мир?

Пауза длилась чуть дольше, чем мне бы хотелось.

– Нет, – поколебавшись, ответила Баст. – Мой враг не смог вырваться на свободу. – Она тяжело вздохнула и продолжила: – Своим последним заклятием ваша мать запечатала врата, и мой враг остался взаперти. Но с точки зрения любого мага, моей обязанностью было оставаться с этим монстром и биться с ним до скончания времен.