Красная Страна

Генерал Бринт спешился последним. Это ему удавалось значительно труднее с тех пор, как он потерял в битве под Осрунгом бо́льшую часть руки, вместе со всем чувством юмора. Левый рукав алого мундира он складывал и прикалывал к плечу.

– Значит, вы готовы к юридическим спорам, – сказал он, подтягивая ремень и глядя на Темпла, будто тот – утренняя телега с чумными трупами.

– Хорошее оружие необходимо наёмнику во вторую очередь. – Коска по-отечески похлопал Темпла по плечу. – А в первую – совет хорошего юриста.

– А на каком месте отсутствие угрызений совести?

– На пятом, – сказал Темпл. – Сразу за короткой памятью и находчивостью.

Наставник Пайк рассматривал Сворбрека, который по-прежнему черкал заметки.

– А этот человек что вам советует?

– Это Спиллион Сворбрек, мой биограф.

– Всего лишь скромный рассказчик! – Сворбрек вычурно поклонился наставнику. – Хотя, признаюсь, моя проза заставляла рыдать даже взрослых мужчин.

– В хорошем смысле? – спросил Темпл.

Сочинитель не ответил, поскольку, если и услышал, слишком увлечённо восхвалял себя.

– Я пишу истории о героизме и приключениях, которые воодушевляют граждан Союза! Сейчас они получили широкое распространение посредством нового печатного пресса Римальди, который просто творит чудеса. Наверное, вы слышали о моих «Рассказах о Гароде Великом» в пяти томах? – Тишина. – В которых я извлекаю на свет легендарное величие истоков самого Союза? – Тишина. – Или восьмитомное продолжение, «Жизнь Казамира, Героя Инглии»? – Тишина. – В котором я поднимаю зеркало прошлых триумфов, обнажая моральный упадок наших дней?

– Нет. – Расплавленное лицо Пайка не выдавало никаких эмоций.

– Я поручу отправить вам экземпляры, наставник!

– Отрывками из них можно выбивать признания из заключенных, – прошептал Темпл себе под нос.

– Не стоит беспокоиться, – сказал Пайк.

– Никаких беспокойств! Генерал Коска позволил мне сопровождать его в последней кампании, где он поведает мне подробности своей пленительной карьеры солдата удачи! Я собираюсь сделать его предметом моей самой выдающейся работы на сегодняшний день!

Эхо слов Сворбрека стихло в сокрушительной тишине.

– Уберите этого человека с глаз долой, – сказал Пайк. – Его манера выражаться меня раздражает.

Сворбрек, в сопровождении двух практиков, убрался с холма почти с безрассудной скоростью. Коска продолжил совершенно как ни в чём не бывало:

– Генерал Бринт! – и он обеими руками схватил оставшуюся ладонь генерала. – Как я понимаю, вы немного обеспокоены нашим участием в штурме…

– Отсутствие участия, вот что меня беспокоило! – отрезал Бринт, высвобождая пальцы.

Коска выпятил губы с видом оскорблённой невинности.

– Вы считаете, что наши действия не соответствовали контрактным обязательствам?

– Ваши действия не соответствовали понятиям чести, приличий, профессионализма…

– Не помню упоминаний о них в контракте, – сказал Темпл.

– Вам было приказано атаковать! Ваше отсутствие стоило жизней нескольким моим людям, одному личному другу!

Коска лениво махнул рукой, словно личные друзья – это нечто настолько мимолётное, что вряд ли стоит упоминания в разговоре серьёзных людей.

– Генерал Бринт, мы вели бой здесь, и весьма жаркий.

– Бескровный обмен стрелами!

– Вы говорите так, словно кровавый был бы предпочтительней. – Темпл протянул руку Балагуру. Сержант достал контракт из внутреннего кармана. – Пункт восемь, полагаю. – Он быстро нашел нужное место и предъявил в доказательство. – Технически, обмен летящими предметами входит в соглашение. Следовательно, каждый член Отряда фактически заслужил премию.

Бринт побледнел.

– Ещё и премию? Несмотря на тот факт, что ни один человек не был ранен.

Коска прочистил горло.

– У нас были случаи дизентерии.

– Это шутка?

– Не для тех, кто пострадал от опустошительных последствий дизентерии, уверяю!

– Пункт девятнадцать… – Темпл, шелестя бумагой, листал плотно исписанный документ. – "Всякий человек, выведенный из строя вследствие заболевания во время исполнения его контрактных обязательств, приравнивается к военным потерям Отряда". Таким образом, последующая оплата – это возмещение потерь. Не упоминая тех пленников, что мы захватили и доставили…

– Всё сводится к деньгам, не так ли?

Коска так сильно пожал плечами, что его позолоченные эполеты коснулись мочек уха.

– А к чему ещё всё может сводиться? Мы наёмники. Лучшие мотивы мы оставляем лучшим людям.

Явно разъярённый Бринт таращился на Темпла:

– Гуркский червь! Ты, наверное, в восторге от своих увёрток!

– Генерал, вы с радостью поставили свою подпись под условиями соглашения. – Темпл перевернул последнюю страницу и продемонстрировал вычурную подпись Бринта. – Мой восторг или его отсутствие не входят в предмет контракта. Как и мои увёртки. И, раз уж вы обращаетесь к моей родословной, я почти наверняка наполовину дагосец, наполовину стририец…

– Ты бурый ублюдок шлюхи.

Темпл лишь улыбнулся.

– Моя мать никогда не стыдилась своей профессии, так с чего бы стыдиться мне?