Красная Страна

— Должна я как-то по-особенному вести себя в честь твоего величия?

— Лишний реверанс не будет лишним.

Она фыркнула.

— Отъебись.

— Отъебитесь, Ваше Величество.

— Король Ламб, — пробормотала она, заползая в одеяла, чтобы сохранить их почти ушедшее тепло. — Король Ламб.

— У меня было другое имя.

Она посмотрела вбок на него.

— Какое имя?

Он сидел там, в широкой пасти пещеры, ссутуленный на фоне испещренной звездами ночи, и она не могла угадать, что было на его лице.

— Не важно, — сказал он. — Ничего хорошего от него никогда не было.

Следующим утром снег кружился от ветра, который дул сразу отовсюду, ожесточенный, как банкрот. Они залезли на лошадей со всей радостью людей, скачущих на собственное повешенье и поспешили, вверх, вверх. Лес поредел, деревья уменьшились, засохли, скрутились, как люди от боли. Они следовали через голые скалы и путь сужался — возможно это было старое русло реки, хотя иногда выглядело больше похожим на сделанные человеком ступени, изношенные годами и погодой почти до гладкости. Джубаир отправил одного из людей обратно с лошадьми, и Шай почти хотела поехать с ним. Остальные с трудом тащились пешком.

— Какого черта эти Драконовы ублюдки делают там наверху? — проворчала Шай Свиту. Место не выглядело так, чтобы кто угодно захотел его посетить, не говоря уж о том, чтобы жить здесь.

— Не могу сказать, что знаю точно… почему они там. — Старому скауту приходилось говорить быстро, между частыми вдохами. — Но они здесь уже очень давно.

— Она тебе сказала? — спросила Шай, кивая на Плачущую Скалу, которая упорно шагала впереди.

— Полагаю, это из-за… моего нежелания задавать такие вопросы… она со мной столько лет.

— Не за твою прекрасную внешность, могу тебе сказать.

— В жизни есть вещи поважнее, чем внешность. — Он искоса взглянул на нее. — К счастью для нас обоих.

— Что они хотят сделать с детьми?

Он остановился, чтобы глотнуть воды, и предложил ей, пока наемники тяжело проходили мимо под грузом своего оружия.

— Как я слышал, дети здесь не рождаются. Что-то с землей. Они становятся бесплодными. Всех Людей Дракона забрали откуда-то еще, в то или иное время. Раньше это в основном были духи, возможно имперцы, редкие северяне, отклонившиеся от моря Зубов. Похоже, с тех пор, как старатели выгнали духов, они раскинули сеть дальше. Покупают детей, как у Кантлисса.

— Болтать поменьше! — прошипела Плачущая Скала сверху. — Шагать побольше!

Снег падал сильнее, чем когда-либо, но сугробы уже не были такими глубокими, и когда Шай сняла обмотки, она обнаружила, что ветер уже и вполовину не такой сильный. Час спустя снег стал скользкой слизью на влажных скалах; она стащила промокшие перчатки и все еще могла чувствовать кончики пальцев. Час спустя после этого снег все еще падал, но земля была голой, и Шай довольно быстро вспотела, так что ей пришлось снять плащ и сложить в узел. Остальные делали то же. Она наклонилась и приложила ладонь к земле, от нее шло странное тепло, словно это была стена пекарни, и с другой стороны топилась печь.

— Там внизу огонь, — сказала Плачущая Скала.

— Да? — Шай отдернула руку, словно пламя могло вырваться из грязи здесь и сейчас. — Не могу сказать, что это замечание наполняет женщину оптимизмом.

— Лучше, чем замерзающее дерьмо до жопы, не так ли? — сказал Свит, стаскивая рубашку, чтобы открыть другую поддевку. Шай удивлялась, сколько их на нем. Или он продолжит стаскивать их, пока весь не исчезнет.

— Поэтому Люди Дракона живут здесь наверху? — Савиан прижал ладонь к теплой земле. — Из-за огня?

— Или здесь огонь из-за того, что они живут здесь. — Плачущая Скала смотрела на склон; теперь это был голый камень и щебень, местами покрытый полосами желтой серы, высящаяся громада каменной поверхности.

— Этот путь может быть под наблюдением.

— Определенно и будет, — сказал Джубаир. — Бог видит все.

— Не Бог воткнет тебе в жопу стрелу, если мы пойдем этим путем, — сказал Свит.

Джубаир пожал плечами.

— Бог помещает вещи туда, где они должны быть.

— Тогда что теперь? — спросил Савиан.

Плачущая Скала уже разматывала веревку из своего узла. — Теперь карабкаемся.

Шай потерла виски.

— Было скверное чувство, что ты так и скажешь.

Черт возьми, если карабканье не было даже труднее, чем восхождение, а долгое падение страшнее. Плачущая Скала лезла, как паук, и Ламб ненамного медленнее, выглядя в горах вполне как дома, они двое готовили веревки для остальных. Шай поднялась с Савианом, чертыхаясь и нащупывая скользкую скалу, руки болели от усилий, и кисти жгло от веревок.

— Не было случая поблагодарить тебя, — сказала она, ожидая на выступе.

Он не издал ни звука, не считая шипения веревки по его шишковатым рукам.

— За то, что ты сделал там, в Кризе. — Тишина. — Мою жизнь не так часто спасали, чтоб я это пропустила. — Тишина. — Помнишь?

Она подумала, что он едва заметно пожал плечами.

— Есть чувство, что ты избегал упоминания об этом.

Тишина. Он избегал упоминать все, что угодно.

— Возможно, ты не очень любишь благодарности.

Снова тишина.

— Возможно, я не сильна в том, чтобы раздавать их.

— Ты тратишь время на них, все в порядке.