Красная Страна

— Тогда спасибо. Полагаю, я была бы мертва, если бы не ты.

Савиан сжал губы даже плотнее и проворчал:

— Полагаю, ты или твой отец сделали бы то же для меня.

— Он не мой отец.

— Это между вами двумя. Но если ты спросила, я бы сказал, могло быть и хуже.

Шай фыркнула.

— Я раньше так думала.

— Знаешь, это не то, чего он хотел. Или не то, как он этого хотел.

— Раньше я и так тоже думала. Больше не уверена. Семья, да?

— Семья.

— Куда отправилась Корлин?

— Она может за себя постоять.

— О, не сомневаюсь. — Шай понизила голос. — Слушай, Савиан, я знаю кто вы.

Он сурово посмотрел в ответ.

— Да?

— Я знаю, что у тебя там, — и она показала глазами на его предплечья, как она знала, синие от татуировок под курткой.

— Не могу понять, о чем ты, — но поправил при этом один рукав.

Она пододвинулась ближе и зашептала:

— Тогда просто представь, что можешь. Когда Коска принялся болтать о повстанцах, ну, мой большой ебаный рот понесло, как всегда. Я хотела, как лучше, как всегда пытаясь помочь… но не помогла, так ведь?

— Не очень.

— Моя вина в том, что ты в это вляпался. Если тот ублюдок Лорсен прознает, что у тебя там… я говорю о том, что тебе лучше уйти. Это не твой бой. Ничто не остановит тебя от того, чтобы ускользнуть, и нет недостатка в пустоте, куда скользить.

— И что бы ты сказала? Что я забыл про моего потерянного парня? Я бы лишь сделал их любопытными. Создал бы проблемы для вас. Создал бы проблемы для себя, в конце концов. Полагаю, я просто буду держать голову пониже, и рукава тоже, и держаться вас. По-всему лучше.

— Мой ебаный большой рот, — прошипела она про себя.

Савиан ухмыльнулся. Возможно это было впервые, когда она видела, что он так делал, и это было, словно открыли фонарь: морщины на его обветренном лице разгладились, и глаза внезапно засияли.

— Знаешь, что? Твой ебаный большой рот не всякому по вкусу, но мне он почти нравится. — И он положил руку ей на плечо и сжал. — Хотя тебе лучше остерегаться этого хрена Сакри. Не думаю, что он настроен так же.

Она тоже не думала. Вскоре после этого на волос мимо ее головы прогрохотал булыжник. Она увидела Сакри, ухмыляющегося сверху, и была уверена, что он пнул его намеренно. Как только она получила возможность, она ему это сказала, и что достанет нож, если прилетит еще булыжник. Другие наемники были весьма довольны ее острым языком.

— Мне следует обучить тебя манерам, девочка, — бросил Сакри, выпячивая выступающую челюсть еще сильнее, пытаясь спасти лицо.

— Тебе, блядь, сначала надо чего-то узнать, чтобы учить чему-то.

Он положил руку на меч, больше для вида, чем намереваясь использовать, но прежде чем он даже получил шанс, между ними появился Джубаир.

— Оружие будет обнажено, Сакри, — сказал он, — но когда и против кого я скажу. Это наши союзники. Они нужны нам, чтобы показать путь. Оставь женщину, или мы поссоримся, а ссора со мной тяжелая ноша.

— Сожалею, капитан, — сказал Сакри, нахмурившись.

Джубаир открытой рукой показал ему путь.

— Сожаление — это врата к спасению.

Ламб почти даже не смотрел, пока они спорили, и побрел, когда они закончили, словно это его не касалось.

— Спасибо за помощь, — бросила она ему, когда догнала.

— Ты бы получила ее, если б она потребовалось. Ты это знаешь.

— Слово-другое не повредило бы.

Он придвинулся ближе.

— Как я это вижу, у нас два выбора. Попытаться использовать этих ублюдков или убить их всех. Жесткие слова еще никогда не выигрывали битву, зато несколько проиграли. Если собираешься убить человека, не стоит говорить ему об этом.

Ламб зашагал, оставив ее размышлять об этом.

Они разбили лагерь у парящего ручья, из которого Свит сказал не пить. Не то чтобы кто-то спешил попробовать, раз он вонял, как пердеж на празднике. Всю ночь вода шипела в уши Шай, и ей снилось падение. Она проснулась, потея, с саднящей от жары глоткой, и увидела Сакри на страже, наблюдающего за ней, и подумала, что уловила блеск металла в его руке. После этого она лежала не засыпая, с обнаженным ножом в кулаке. Она обнаружила, что хочет, чтобы Темпл был здесь. Определенно, мужик не был героем, но каким-то образом заставлял ее быть храбрее.

Утром над ними показались серые тени утесов, что через шевелящееся покрывало снега выглядело, как руины стен, башен, крепостей. В скалах были вырезаны отверстия, слишком квадратные, чтобы быть настоящими, и рядом с ними холмы грунта.

— Старатели добирались так далеко? — спросил один из наемников.

Свит покачал головой.

— До сюда они не доходили. Это более старые раскопки.

— Насколько старше?

— Намного старше, — сказала Плачущая Скала.

— Похоже, чем ближе мы подбираемся, тем больше я беспокоюсь, — кисло пробормотала Шай Ламбу, когда они отправились.

Он кивнул.

— Начинаешь думать о тысяче вещей, которые могут пойти не так.

— Боюсь, что мы их не найдем.

— Или боишься, что найдем.

— Или просто боюсь, — пробормотала она.

— Бояться хорошо, — сказал он. — Мертвые бесстрашны, и я не хочу, чтобы кто-то из нас к ним присоединился.