Красная строка. Коллективный сборник №2

Я улыбнулась, уткнувшись лицом в его рубашку.

– Надо же, какая откровенность.

Кара-оол признался:

– Я с нетерпением ждал, чтоб ты большая стала. Ты действительно выросла. Стала еще красивее.

Я, до этого момента считавшая себя некрасивой, после этих слов краснела, терялась. Кара-оол писал мне письма в Томск. Я отвечала. Кара-оол ждал с нетерпением.

Конец декабря. Успешно сдав зимнюю сессию первого курса, я возвращалась из Томска домой. Белая дорога. Белые облака. Белый пейзаж. Воющий ветер поднимает снег, так что белым становится даже воздух. Перелетели через перевал Саадак. Из самолёта хорошо видны заснеженные склоны высокой горы Монгун-Тайги с ледниками, замерзшие реки Каргы и Мугур, мой родной посёлок Мугур-Аксы. Я взглянула на студентов-соседей, летевших со мной и ликующих в эту минуту. Они испытывали ту же радость, что охватила и меня: «Наконец-то мы дома!» Из иллюминатора я с любовью смотрела на горы, реки, юрты, отары овец и яков.

Лица встречавших в аэропорту недалеко от горы Кара-Дага стали различимы. После посадки самолёта кто-то кого-то позвал, в ответ из самолёта закричали, и мгновение спустя все заволновались, самолёт ожил, взорвавшись радостными криками «Эй!», «Мы дома!», «Ура!», перерастающими в непрерывный хор приветствий. Все радовались приезду родных.

«Мой дом слишком далеко от аэропорта, чтобы кто-нибудь пришел встречать меня», – подумала я и увидела Кара-оола.

Он стоял позади всех. Вдруг моё сердце сильно забилось. Похоже, он пришёл давно. И всё же он не помахал, не позвал, не постарался каким-либо образом привлечь моё внимание. Но он не мог не увидеть меня! Если Кара-оол здесь всё это время, наверное, он уже высмотрел меня среди толпы, выходящей из самолёта. Меня захлестнуло радостное чувство. Думала, что меня никто не встретит, а там был Кара-оол! Мне хотелось смеяться.

Я пристально смотрела на Кара-оола. Моё волнение росло. Я ждала, когда он повернёт голову и посмотрит на меня. Но он не смотрел. Он нарочно отвернулся, как будто высматривал кого-то ещё в толпе пассажиров, сошедших с самолёта. Ветер развевал его чёрные волосы, трепал штаны. Я готова была биться об заклад, что, если бы кто-нибудь ещё встречал меня, он ушёл бы, даже не дав знать, что приходил. Я почувствовала себя польщённой. Глядя на него, мне показалось, что даже на таком расстоянии он мог видеть, как моё лицо заливается краской.

Я поклялась себе, что Кара-оол будет моим первым мужчиной. Я была влюблена в него. Полгода назад, когда я уезжала в Томск на учебу, Кара-оол сказал только: «До свиданья!» Я не упрекала его и даже виду не подала, что переживаю, но он сам знал.

Конечно, он писал мне несколько раз. Я отвечала. Кара-оол не брал на себя никаких обязательств. Так, обычные туманные обещания увидеться когда-нибудь. Ничего определённого…

Наконец-то Кара-оол выпрямился, расправил плечи и смело позвал меня. Мне, показалось, что от его крика раскололся воздух. Я обернулась, улыбнулась ему и, не притворяясь удивлённой, помахала рукой. Подойдя, не знаю сколько времени, смотрела на него, ни на что не решаясь. Небрежно, вероятно, чтобы сгладить напряжённость момента, Кара-оол проговорил:

– Привет! С приездом! Представь себе, снова встретились!

Я нервно сглотнула, мои глаза наполнились слезами.

– Привет!

Кара-оол одной рукой обхватил меня, а другой – мой чемоданчик. Весело предложил:

– Завтра приглашаю тебя кататься на коньках.

– Я не умею.

– Я тебя научу.

Все родные очень обрадовались мне. Пообедав, я попросила маму:

– Мне нужны твои валенки.

Хорошо помню – мама в своих валенках проходила лет пять.

– Валенки опять прохудились, надо подшить.

Вырезала, как делала не раз, подошву из куска войлока, пришила, и валенки опять как новенькие! Пожалуй, мамины валенки никогда не истреплются.

В семидесятых годах в селе Мугур-Аксы многие увлекались катанием на коньках. Хоккей с шайбой очень был популярным в Монгун-Тайге. Кара-оол был членом хоккейной сборной команды района.

Я увидела две команды по шесть игроков (пять полевых и вратарь), бегающих по ледовой площадке на коньках. Нападающий, старался клюшкой забросить в ворота противника шайбу. Кара-оол ловко перехватил шайбу прямо в воздухе. Да он играет в хоккее лучше, чем все, кого я когда-либо видела! Игра закончилась победой в пользу команды Кара-оола. Снимая шлём, перчатки, щитки и накладки, разгорячённый после игры, подошёл ко мне:

– Спасибо за поддержку. Силы были равными. Как только тебя увидел, у меня поднялось настроение, играл без промашек.

– Да, хорошо играли. Поздравляю с победой! – воскликнула я.

– Сейчас с тобой будем кататься на коньках, – улыбнулся Кара-оол.

Вокруг горы, сверкающие ледниками. Ясное синее небо. От красоты перехватывает дыхание. Рядом конькобежцы, скользя по дорожке, внимательно следят друг за другом, готовясь к финишному рывку. Беговые коньки отличаются от хоккейных и фигурных. Быстрее всех на коньках бегал Калдар-оол Чындын-оол, у него было прозвище Солагай – Левша, его невеста Юлия хорошо пела. Я восхищалась этой достойной парой. Кара-оол отвечал: «И мы такими будем».