Красная строка. Коллективный сборник №2

Но постойте, постойте! Для начала надо рассказать, где и как живёт Женя. Ибо Женечка – у неё в гостях. Женя живёт в трёхкомнатной квартире. С мамой и папой. И сестрой. Мама в молодости была красивая, а папа – умный. Сестра – существо серое и никчёмное. Но вредное. У мамы любимое выражение – «Потрясающе!», а у папы – «Чего только не придумают!». У сестры нет ни выражений, ни любви. Но беда в том, что Женя живёт в одной комнате с этой самой сестрой без выражений и любви. И – вот ужас-то! – рояльчик тоже стоит в этой самой комнате…

Из этого рояльчика сестра периодически пытается извлечь музыку. Но – нет…Так вот, в тот самый момент, когда, не замечая рояльчика, пыли и т.д., Женя грудным голосом позвала Женечку – «Ну, иди же ко мне!», внезапно проснулась сестра. Дело в том, что желание овладело Женей и Женечкой ночью. Что, разумеется, само по себе не предосудительно. Но…

…Проснувшись, сестра поняла: у Жени – гость, и под рояльчиком затевается нечто. Шумные ахи и охи подтвердили её выводы. Возня почти сразу стала действовать сестре на нервы. Ах, ну, зачем человеку нервы, если у него нет выражений и любви!.. Сестра решила действовать, а не спать просто так. А так как она была вредной, то решила действовать нетривиально. Она сама начала исторгать охи и ахи, желая спугнуть Женю и её гостя. Женя и Женечка услышали звуки и поняли, что они – не одни, и что в комнате ещё – как минимум! – двое бедолаг пытаются заняться любовью. Женя и Женечка сочувственно затихли. Тогда сестра, полагая, что задуманное удалось, повернулась на другой бок и попыталась уснуть.

Как только Женя с Женечкой поняли, что те двое, которые были в комнате кроме них, ушли, они вновь возобновили попытки. Но: Женечке никак не удавалось договориться со своими штанами. Даже несмотря на то, что он был поэтом и отцом двоих детей. Пальцы упрямо соскальзывали с «собачки»: «молния» отказывалась расстёгиваться категорически. «Ну, иди же ко мне», – второй раз, уже нетерпеливо и капризно, позвала Женя. В своей томной позе она напоминала размокшую под дождём тряпичную куклу. «С-с-час», – Женечка старался изо всех сил, но ничего не выходило. Он весь взмок, и подрояльчиковая пыль облепила его с головы до ног, и стал он похож на маленького пушистого совёнка. Но никто не мог умилиться, глядя на него, ибо в комнате царила кромешная тьма!

Меж тем сестра, поняв, что под рояльчиком никогда не угомонятся, решила вызвать тяжёлую артиллерию. Для этого она вскочила с кровати и распахнула дверь в коридор с намерением громко крикнуть: «Мама!» И чуть не зашибла ту, которую, собственно, собиралась позвать. Мама легко, несмотря на тонну веса, впорхнула в комнату и – как чувствовала! – прямиком к рояльчику. Встала, по-хозяйски облокотилась, на лице – царственная улыбка.

– Это потрясающе! Милый! Иди-ка сюда, погляди, что твоя старшая дщерь делает!

Минут через пять к рояльчику – не без помощи младшей – подполз папа.

Посмотрел…

– Чего только не… придумают, – пробулькал он. И развернулся, чтобы идти – точнее, ползти, – обратно.

– Ф-футбол, – объяснил он.

– Нет, милый. С этим нужно что-то делать! Что-нибудь потрясающее! – глаза мамы плотоядно заблестели.

Тогда папа с трудом вновь повернулся к рояльчику и завопил:

– Во-о-он! – и уже после этого гордо – сам! – хотя и на карачках, удалился.

Женя и совёнок Женечка вздрогнули: до них донёсся какой-то вой. И вой этот был до невозможности странен. А всё потому, что рояльчик внезапно проснулся. И, потягиваясь и улыбаясь, нежно отозвался: «во-о-он!»

– Видели, до чего отца довели? – мама довольно поправила причёску. – Лучше вылезайте, пока не схватился за топор!

Женя и Женечка по-прежнему лежали, не шевелясь. Но вдруг совёнок Женечка что-то сообразил. Он кое-как встал на четвереньки и попробовал пробраться к выходу.

– Бам-м-м! – зазвенел рояльчик весёлым баском. Это совёнок Женечка стукнулся лбом об одну из его ножек. Должно быть, рояльчику стало щекотно. Женечка послушно улёгся обратно. Тут внезапно что-то сообразила Женя. При этом она учла ошибку Женечки и решила встать в полный рост.

– Бум-м-м! – ещё веселее хохотнул рояльчик, которого Женя боднула головой в живот. «Какая мягкая у Жени голова!» – с удовольствием подумал рояльчик. «Меня убили!» – мысленно вскрикнула Женя, закрыла глаза и тоже улеглась.

– Ну, что же вы не вылезаете? – мама нетерпеливо и радостно барабанила пальцами по крышке рояльчика. – Это потрясающе!

Совёнок Женечка кое-как вновь поднялся на четвереньки и, с трудом лавируя между ножками, выбрался-таки вовне. Чтобы встать, ему пришлось воспользоваться мамой, как лестницей. Когда он поднялся, мама брезгливо отстранилась от него. Этого ей делать не следовало! Совёнок Женечка – вот теперь это все увидели, но ничуть не умилились! – снова чуть не упал.

– Итак, молодой человек! Что же вы тут делаете? – мама преодолела, наконец, брезгливость и гостеприимно улыбнулась, демонстрируя безупречный зубной протез.

– Ж-ж-ж… – Совёнка Женечку качало, как в морской шторм палубу речного корабля.