Красная строка. Сборник 3

Многие детали в романе «Дождь в Париже», связанные с Женечкой, указали мне на Еву. Внешний вид героини: маленькая, рыженькая, пухленькая – «сдобная булочка». Смешная. Кстати, внешность Женечки удивительным образом совпадает с наружностью Малышки из «Диссидеточек» (напомню, героиню Ева писала с себя). Самое интересное, сама Ева выглядела несколько иначе. Но она хотела, чтобы окружающие её воспринимали именно так, как она себя описала. И ей, кажется, это удалось.

Второе – возраст героини. В романе точно указано, что Женечке было девятнадцать (почти двадцать), а Андрею Топкину – двадцать четыре, когда они познакомились. И «прожили в браке» они два года, то есть ровно столько, сколько длилось сравнительно плотное общение Романа с Евой, пока она училась в Литинституте (когда Роман только поступил, Ева уже перешла на четвёртый курс).

Третье – имя. Ева – это псевдоним, по паспорту писательница была Евгенией: «Женечке очень подходило её имя. Такая пухленькая куколка, каких делали в СССР, но в ней в любой момент мог проснуться пацанёнок и повести её чёрт знает куда»[9].

Четвёртое – характер. Андрей Топкин в романе Сенчина удивляется подвижности своей супруги. Она успевает бывать почти на всех значимых мероприятиях – в городе и за пределами, знает уйму интересных людей и на протяжении двух лет семейной жизни чуть ли не ежедневно таскает своего мужа на встречи с ними. Интересуется буквально всем на свете (вспомним обширность интересов Евы) и ещё умудряется постоянно и в огромном количестве читать!

Есть ещё несколько косвенных указаний. Например, упоминание в романе Сенчина «клуба двадцати семи» – списка музыкантов, погибших в результате суицида или при странных обстоятельствах в возрасте до 27 лет. Туда же писатель добавляет коллег по цеху… Напомню, Ева пропала без вести, когда ей было двадцать шесть лет от роду, без трёх месяцев двадцать семь.

Я написала автору «Дождя в Париже», прямо спросила: верны ли мои догадки? Писатель откликнулся – вовсе нет! Вот ответ дословно: «Еву Датнову не вспоминал, когда писал Женечку. Но сейчас вижу, что сходство есть».

Так что же, все мои мудрствования – зря? Или… я наткнулась на потаённое, выраженное Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора…»?

Мне действительно хочется, чтобы Ева продолжала жить. Хотя бы в качестве персонажа.

Иногда люди, которые начали писать в зрелом возрасте, с завистью смотрят в сторону «молодых, да ранних»:

– Везёт вам! Столько времени впереди! – имея в виду, что молодёжь уж точно успеет дорасти до большущих эпохальных произведений. Но, к сожалению, часть из тех, кто в юности начинает, рано и заканчивает. Разочаровывается в творчестве. Уходит в другие – «земные» – профессии. Или, увы, из жизни. Не удерживает даже наличие семьи и детей. Хлебнув ранней славы, мне кажется, некоторые не выдерживают следующего за взлётом творческого простоя, воспринимаемого как падение. Исчерпав жизненные впечатления, полагают, что больше не смогут ничего (а как же Юрий Олеша, опубликовавший в двадцать семь лет роман «Зависть», а потом писавший, из известного широкой публике, только отрывки, наброски и «заготовки для чего-то»? Но от таких примеров молодые отмахиваются).

Александр Башлачёв, Борис Рыжий, Дмитрий Шостак, Евгения Сафонова. Ева Датнова, на мой взгляд, стоит в том же ряду молодых, талантливых, безвременно ушедших. И хотя со стороны кажется, будто произошедшее с ней – лихо неожиданное и непредвиденное, всё же, думаю, это – «частный случай закономерности».

В биографии Евы – минимум одна попытка суицида. Она, будучи ещё студенткой Лита, наглоталась сильнодействующего лекарства, но тогда её спасли врачи. Кроме того, у писательницы в последние перед исчезновением годы были проблемы с алкоголем. Плюс – неудачи в личной жизни… Человека, способного удержать её на плаву, не нашлось. А помощь родных оказалась, по всей видимости, недостаточной.

Скажут: такими должны заниматься психологи и психиатры. Отчасти согласна. Поэтому и назвала эссе «Случай Евы». То есть в чём-то её жизнь – именно клинический случай. Медленного убивания себя.

И всё же… спасибо «вечно молодым». За их вклад в культуру. А больше – за надежды. Жаль, не воплощённые в жизнь.

Цунами советской эстрады

Меня всегда волновал вопрос: почему люди не всегда помогают попавшему в беду другу, родственнику, возлюбленному? Почему не протягивают – так кажется со стороны – руку упавшему? Почему не бегут лечить страдающего алкогольной зависимостью, нарко – или игроманией, не спешат обратиться к психологам и наркологам? Неужели всё дело – в «дурной» репутации этих специалистов и учреждений, где они трудятся, – дескать, там залечат, ошельмуют и т. п.? Или в чём-то другом?