Красный браслет

– Ладно, договорились. – Он не сомневался, что сумеет вытянуть из нее информацию, главное – не терять контакт. – Где я смогу найти вас, Верена?

– Я сама вас найду, мне это проще. – Она указала на свой розовый браслет, давая понять, что данные Редкого уже сохранены в нем. – Пока не знаю когда. Но если увижу, что вас готовят к выписке, то обязательно навещу.

– Спасибо, – от души поблагодарил Эдик. – И вот еще: могу я завтра быть рядом с операционной, где будет Инна? Просто посижу, подержу за нее кулаки.

– Нет, это невозможно, – качнула головой Верена, и он понял, что она может быть и весьма твердой. – К операционным пациентам проходить нельзя.

– Ну, хоть время скажите! Чтобы это, кулаки…

– Начнем в восемь, – перебила Верена, плечом мягко отстранила его от коляски и сама взялась за ручку. – А растянуться может и на весь день. Я всегда советую в таких случаях: постарайтесь забыть и не думать, займите голову чем-то другим. И простите, нам пора на процедуру.

Редкий растерянно кивнул, замер на месте, огорченный. Верена как будто пожалела, что слишком расслабилась, разговорилась с пациентом. А он, дурак, зачем сразу же вывалил на нее свои проблемы?

Вернулось дурное настроение, и он уселся в позе мыслителя на краю озерка. Скинул больничные тапки и опустил ноги в прозрачную воду. Откинулся на траву, утопил в ней голову. Легкий ветерок играл травинками, щекотал ими его лицо – и не поверишь, что ветерок искусственный, столько в нем ароматов и свежести. Он достал телефон и позвонил Элле.

– Я сама собиралась тебе звонить, – с ходу заявила девушка. – Пережидала время процедур. Ты где сейчас?

– Лежу на бережку, болтаю ногами в воде, – отчитался он. – А ты давай выкладывай то, что скрыла от меня вчера. Я всю ночь думал, психовал. Антон снова что-то отколол?

– Нет, – хмыкнула невесело Элла, – хотя без него тут не обошлось. В общем, один неприятный тип больше не будет портить жизнь ни мне, ни тебе.

– Что? – рывком сел и чуть не слетел в озеро Редкий. – Это как понять? Ты про Торонова? Это Тоха его… уговорил не портить нам жизнь?

– Нет. Хотя Антон был при этом, страховал меня. Но не он. Этот тип неосторожно забежал в ванную, а она была уже занята одной девчушкой.

– Боже, – выдохнул Эдик, холодея. Не то чтобы его огорчила смерть гадкого Торонова, просто воспоминания о том, что может сотворить с человеком упомянутая малышка, были еще слишком свежи. Да и сама ситуация пугала. – Но он ведь уже не в твоей квартире?

– Конечно, нет, – заверила Элла. – Люди из «Комитета» помогли, у нас нынче перемирие, не забыл?

– Ясно, понял. Слушай, я попрошу, чтобы меня уже отпустили, хочу быть рядом с тобой! Глаз при мне, и довольно этого курорта.

Котенок не на шутку переполошилась, повысила голос:

– Эд, даже не думай. Ты должен до конца вытерпеть все осмотры и процедуры. Если уйдешь раньше срока – а я проверю, – на порог не пущу, так и знай.

Редкий вздохнул, понимая, что именно так она и поступит.

– Я сама завтра приеду, тебя навещу, – посулила девушка.

– Нет, Элка, не надо!

Он постарался скрыть досаду. Увидеть ее хотелось ужасно, особенно после того, как его напугал вид Инны в кресле. Но именно из-за Инны он и не желал этого визита: Элла наверняка захочет повидать сестру, узнает об операции, разволнуется. А Верена, пожалуй, решит, что он болтун.

– Слушай, пусть сперва снимут повязку. Хочу, чтобы ты меня увидела уже прежним. Достало быть циклопом, – сбивчиво попросил он.

– Так, Эд, расслабься, – скомандовала девушка. – Я не совсем к твоей светлости еду.

– А зачем?

– Есть дело. И это очень серьезно, я бы и сегодня поехала, но посещения восстанавливаются только с завтрашнего дня. Дело в том, что в Институт отправили Вику.

– Что?! – Он вскочил на ноги, крепче притиснул телефон к уху. – Зачем, почему?!

– Понятия не имею. Она заболела, простудилась, а может, перенервничала в тот самый день, понимаешь? Таня видела ее, сказала, что Вика в самом деле выглядела плохо. Но тогда это не выходило за рамки обычной простуды или ангины. Но, вероятно, ей стало хуже, Фомин вызвал скорую, девочку доставили в нашу ЦРБ. А уже оттуда увезли на скорой необычного вида, понимаешь? Анатолий Иванович с ума сходит, я его утешаю, твержу, что место надежное.

– Неужели он даже не слышал про Институт? Он же сам врач.

– Ну вроде слышал краем уха, считал, что это некий медицинский НИИ, куда больных просто так не берут, только в самых тяжелых случаях. Поэтому чуть не свихнулся от переживаний. Посещать дочь он пока не может, в здание родственников не пускают, ты в курсе. Вот я и хочу попробовать разузнать, в чем тут дело. Или Вика в самом деле так тяжело больна, что даже Прайд как-то узнал и перепугался за сохранность первенцев, или даже не знаю, что думать.

– Ты во сколько завтра приедешь?

– Часов в десять. Слушай, если у тебя там свидание медсестре назначено, то так и скажи, не напрягайся!

– Нет у меня свиданий. Ладно, жду.

К тому времени Инна уже два часа будет на операции. Наверное, появятся и первые хорошие – мысли о плохих он даже не допускал – новости.