Красный браслет

Павел, как-то неопределенно хмыкнув, последовал затем в том же направлении. Женя еще минуту подпирала спиной стену, чтобы не упасть. Ее мир рушился в этот момент. Она только что узнала, что обожаемый Прайд, кумир и лидер молодежи из Лиги, отдал хладнокровное распоряжение уничтожить невинного человека, даже пятерых, – она была в курсе непостижимой связи первенцев в одной группе.

Девушка огляделась, почти не понимая, как тут оказалась и где ее комната. Мысли ворочались с таким трудом, что страшно становилось. Хотя нет, одна мысль была острой и бодрящей, как ледяной душ: она должна спасти Платона, дать ему возможность бежать из резиденции Прайда. Страх отступил, она ощущала себя обновленной, прямо каким-то биороботом с холодным сердцем и четко работающим умом. Придумывала и раз за разом отметала варианты.

Электронный ключ от комнаты Платона, она знала, есть у доктора и наверняка – у Павла. Достать – нереально. К Павлу она и на пушечный выстрел не сунется, а Вадим Андреевич не даст, как ни умоляй. И с вещами он жутко аккуратен, значит, до конца дня будет носить ключ при себе. А потом будет уже поздно. Да и недостаточно ключа от комнаты, чтобы выйти на свободу, – еще охрана у ворот имеется.

Дети. Вот единственное, что она может использовать. Ангар, где их устроили, не заперт, потому что никто в здравом уме к ним не сунется, а буки ходят туда и сюда то за едой для подопечных, то еще за чем-нибудь, к их жутковатому облику уже привыкли. Может, ей удастся схватить хоть одного малыша, использовать его для устрашения… Но кого взять?

Она мысленно перебрала все, что знала об этих ужасных порождениях «Института-303». Один из мальчиков создает инфразвук, второй – невесомость. Девочка вскриком обращает людей в перепуганных детишек. И все это не годится, потому что их дар повлияет в первую очередь на саму Женю. Да и тяжеловаты они для нее.

Оставался последний мальчик, самый младший, о котором обслуга резиденции Прайда болтала больше, чем о прочих. Мальчик, который одним прикосновением разрушает органику, разлагает на атомы. Женя пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, собирая силы. Добежала сперва до заброшенного замка Кира и огляделась. Потом пересекла двор и приблизилась к ангару.

Она не знала, посмеют ли буки противостоять ей, ведь они больше животные, чем люди, и приучены подчиняться. Говорили, что вне ангара они всех боятся и даже в глаза не смеют смотреть. Приняв, как ей казалось, властный вид, девушка вошла в ангар.

Огляделась: пусто. Освещение днем слабое, вроде аварийного, но из кубических контейнеров, где содержали детей, расползались круги света. Бук нигде не было видно. Ближе к выходу располагался контейнер побольше, куполообразный, герметичный и без окон, – Женя стояла совсем рядом с ним. От него шло тепло, как от батареи, у железного приступочка двери были брошены две черные овчины. Женя вспомнила, что буки постоянно мерзнут, а просторное помещение ангара слабо удерживало тепло. Значит, прячутся в своем домике, возможно спят.

На цыпочках начала она подбираться к контейнерам так, чтобы оставаться сбоку, вне поля зрения их обитателей. Она не знала, способны ли дети воздействовать на нее через стекло, болтали разное, проверять на себе совсем не хотелось. К счастью, между железными кубами были проходы, так что она могла, держась в тылу, подходить и сбоку заглядывать сквозь стекло.

Но даже этого не понадобилось: приблизившись и осмотрев площадку перед застекленной частью контейнеров, она догадалась, где содержат самого маленького первенца. Рядом с крайним кубом валялось нечто вроде фартука-доспеха из блестящей материи и такие же перчатки с раструбами на всю длину руки, Жениной – уж точно.

Подкравшись к боковине нужного ей куба, она натянула снаряжение. Глянула внутрь: там в самом деле находился малыш, он дремал, свернувшись калачиком. Запирался же контейнер лишь на защелку. Женя представила лицо Платона и изгнала таким образом последние остатки рассудительности. Страх, правда, остался, сердце колотилось в невозможном темпе, но обращать на это внимание было некогда. Она потихоньку, стараясь не шуметь, повернула защелку и ступила внутрь.

Она была готова к тому, что испуганный ребенок поднимет шум, ведь первенцы были дикими. Но, странное дело, мальчик с льняными кудрями хоть и проснулся сразу, и отпрянул настороженно к стене, но вопить не стал, на Женю смотрел внимательно и без страха. Вдруг он всем маленьким тельцем подался вперед, и она осознала, что он обнюхивает ее.

– Малыш, ты меня не бойся, – попросила Женя сбивчивым шепотом.

На всякий случай опустилась на коленки и проползла разделяющее их расстояние, шурша своим странным одеянием. Протянула руки – и мальчик доверчиво потянулся к ней. Она прижала малыша, погладила хрустящей перчаткой по волосам. Был соблазн вообще скинуть броню хотя бы с рук, но нет, напомнила себе Женя, слишком большой риск.