Красный властелин

Пограничник отшатнулся и прошептал внезапно побелевшими губами:

- Ты… ты…

- Я! Причем уже давно я. Что случилось?

- Вот, - Ксаверий рукоятью вперед протянул отполированный многими поколениями воинов боевой нож. - Посмотри сам.

- Не девка! - бросил профессор, но все же взглянул на блестящее лезвие. - Мать, мать, мать…

С холодного металла на него смотрели безжизненные глаза чудовища в человеческом обличье - тусклое серебро проклинаемого всеми живущими Эрлиха Белоглазого.

- Еремей, так ведь это…

- Заткнись! Они уже над нами!

Два звена. Шесть драконов. Двенадцать пиктийцев. Против шестерых людей. Те, что приземляются сейчас на поле, они не люди. Не люди… нелюди!

Вспотели ладони, стиснувшие рукоятки станковой огнеплюйки, но сердце перестало отбивать дробь и стучит редко и ровно. И со зрением опять творится что-то неладное… Оно услужливо приближает картинку спешивающихся дракониров, рисуя красными пятнами уязвимые места их крылатых тварей. Не время. Пока еще не время - первым должен выстрелить старший десятник. Ну что же ты медлишь, Матвей? Уже вторая тройка садится! Ну?

Фыркнул вышибной заряд "грома небесного", подняв тучу чуть красноватой пыли. Взрыв алхимической смеси нужен лишь для первоначального толчка, потом заточенное в рубашку из хрупкого пористого "свиного железа" заклинание начинает жить собственной жизнью. Короткой, всего в несколько мгновений, но подчиненной единственной цели - долететь и ударить. Мощь Владыки велика, и сгусток энергии внутри снаряда обладает подобием разума, позволяющего увернуться от огненных плевков всполошившихся драконов. А если одновременно три выстрела?

Матвею определенно уже который день ворожит удача - его "громобой" рванул прямо над головами попрятавшихся за тварями пиктийцев, осыпав тех множеством мельчайших осколков. Вообще это оружие предназначено для того, чтобы пробив прочную драконью чешую, рвать внутренности летающих ублюдков, не давая возможности воспользоваться ускоренным заживлением. При таких поражениях никакая регенерация, будь она хоть трижды ускоренная, не помогает зарастить раны, и дракон умирает не столько от них, сколько от истощения.

Но сегодня важнее выбить всадников, и лучше издалека, не подходя ближе десяти шагов. Иначе беда - не заметишь сам, как станешь для колдунов лакомой пищей и аптечкой первой помощи. Высосут досуха, поправят здоровьечко,… а осинового кола на сотни верст в округе ни одного не сыскать. Нет, лучше уж вот так.

Снаряд пограничного старшины упал с небольшим недолетом, но как камушек от воды при игре в блинчики, отрикошетил от каменистой почвы и воткнулся в живот размахивающего руками пиктийца. Ну что же… замечательная кольчуга двойного плетения не удержала удар, а ее кольца послужили славным дополнением к щедрой порции раскаленных кусочков металла. И тут же бухнул разрыв третьего заряда, выпущенного спрятавшимся на противоположной стороне поля Борисом.

Этот, как гигантским топором, снес драконью голову, но силы бьющего почти в упор заклинания хватило на преодоление непредвиденного препятствия, и роденийский подарок, потеряв скорость, кувыркнулся под ноги орущим что-то колдунам.

Двух ударов сердца не прошло с момента выстрела, а в следующее мгновение загудел "Дырокол" профессора Финка. Еремей палил длинными очередями, будто в его ДШК вставлен сказочный Бездонный Кристалл. Он что, пьяный? Нет, это огненные шары пьяные - вместо того, чтобы как всем нормальным разрядам из станковой огнеплюйки лететь по прямой туда, куда их послали, безумные огоньки устроили хоровод вокруг ревущих в бешенстве драконов, а попав под струю изрыгаемого теми пламени, не развоплощались, как бывало обычно, а становились крупнее и ярче.

Вот их мельтешение ускорилось, затягивая в круг все новых посланцев чокнутого профессора, слилось в сплошную полосу, и рухнуло вниз.

- Что это было, Матвей? - вскочивший на ноги Свистопляс вытирал с лица желто-зеленую слизь, заменяющую драконам нормальную красную кровь, и погрозил кулаком в сторону полуразвалившегося домика на окраине села. - Еремей, морда ученая, ты что творишь, гад?

- Погоди, Твердята, а вдруг это не он? Вдруг драконы сами по себе раз, и… и бабахнули?

Пограничник пнул оторванную драконью голову с вывалившимся набок синим языком, и кивнул на усеянное бесформенными ошметками поле:

- Сами по себе?

- Да.

- Бабахнули?

- Ага.

- И ты сам этому веришь?

- Но кроме благостности и могущества Владыки нужно верить хоть во что-то еще.

- Но не в сказки.

Барабаш сердито засопел, в глубине души признавая правоту Свистопляса. Но, как старший по званию, в том признаться не мог.

- Ладно, разберемся. Драконью печенку не хочешь поискать?

- В этом месиве?

- Ну и что? Вкуснейшая, говорят, штука. И раненым полезно - любые раны на раз заживляет. Да еще одно свойство есть, - хотя рядом никого не было, Матвей оглянулся, и что-то зашептал Твердимиру в ухо.

- Да ты что? - радостно изумился тот. - Точно на всю жизнь?