Красный волк

– Я тоже рад. Через полгода будут выборы на освободившееся место в Совете. Поддержка генерала была бы мне очень кстати... – размышления о будущем не ложились на лицо отца тенью, напротив, задумчивость, дела, сложности как будто его молодили. Там где других время старило, он только крепчал, и седина лишь придавала ему пущей важности. Наверное, так происходит со всеми раанами, у которых была настоящая цель. – Тия, где твоя сестра? – отец повернулся к Тии, и брови его сошлись на переносице.

– Она не выйдет, – процедила та сквозь зубы, не отрывая глаз от тарелки. – Кару же сказала, что не будет с вами говорить, пока вы не измените своего ре...

Отец стукнул кулаком по столу, Тия замолчала, а ложки жалобно звякнули.

– Не нравится ей! Недовольна она. Я не знал вашу мать до свадьбы и ни о чем не пожалел. Семья – вопрос государства и долга. Кару пора повзрослеть. Мы с ней потом обо всем поговорим.

Тия покосилась на Уна с каким-то непонятным ожиданием, он лишь пожал плечами. А что тут скажешь? Разве отец был неправ?

Уну самому предстояло жениться в следующем году, а он уже и забыл, как выглядела его будущая жена. Да и когда они в последний раз виделись? В школе?

Обед продолжился и завершился в тягостном молчании, Ун соврал, впрочем, без особого сожаления, что отпуска ему не дали и что он должен до вечера быть в казарме, и почувствовал легкость, когда оставил дом позади. Только почти осязаемая обида Тии немного испортила момент освобождения, но что поделать? Каждый выживает, как умеет.

Через час Ун, позевывая, поднимался по скрипучей лестнице на третий этаж «Хромой гончей». Хозяин гостиницы, как и обещал, придержал для него чердачный «номер». Кровать была постелена, и Ун, недолго думая, завалился спать, и проснулся только на следующий день, когда солнце уже било в глаза через оконце под скатом крыши, а в дверь безжалостно барабанили.

– Да что такое? – взревел он, зажимая ладонями уши.

– Там приехал высокородный господин, хочет вас видеть! – ответил возмущенный голосок служки.

– В такую рань!

– Так уже половина второго.

Ун с сомнением посмотрел на круглые часы на стене – правда, половина второго – и неуклюже поднялся, принявшись одеваться. Личность таинственного гостя он угадал точно. Господин Ним-шин явился во всей красе. У края тротуара, прямо напротив бурой двери гостиницы, измаранной сотней-другой неприличных надписей, стоял, поблескивая натертыми боками, автомобиль «Бег». Двенадцатая модель, шутки ли!

Господин Ним-шин высунулся в окно, чуть не задушив себя плохо повязанным, расшитым красными цветами галстуком:

– Как тебе, а?! Неделю назад купил! Ну, не я, папаня. А какая разница!

Чаще девушек, господин Ним-шин менял только автомобили. Правда, в этот раз девушка с ним тоже была. И тоже новая. По крайней мере, Ун ее раньше не видел. Или видел? Все подружки господина Ним-шина были на одно лицо: большеглазые, круглощекие, одним словом – хорошенькие и с фигурами, что надо, хоть и маленько полноватые. Эта сидела на переднем сидении, и ее зеленые глаза смотрели из-под красной длинной челки по-волчьи.

– Садись-садись, Ун! Я знал, где тебя искать. Мы же гордые, мы к друзьям не поедем, мы поедем жить в этакую ночлежку! Это Оли, Оли это Ун...

Ун устроился на заднем сидении, двигатель приятно заурчал, кабина легко качнулась, и автомобиль полетел – другого слова и не подберешь – почти не касаясь колесами дороги.

– А что ты, Ун, не спросишь, куда мы тебя решили повезти?

– Куда же, господин...

– Назовешь меня сейчас на «шин», я тебе это «шин» знаешь, куда засуну?

– Куда же мы едем? – поправился Ун, не желая начинать этот извечный и бесполезный спор об элементарной вежливости.

– Так-то лучше. А везем мы тебя к господину Ли-шину. Он растрезвонил, что покажет сегодня что-то интересное. Но я думаю, он просто заманит нас и заставит слушать очередной свой манифест. В прошлый раз он порывался поехать учить соренские выводки раанским приличиям... Если ты с ним не поспоришь сегодня, Ун, так мы все там со скуки и поляжем.

– Ты обещал, что... – зашипела Оли, и вскрикнула, когда автомобиль вдруг заложил крутой вираж, и ее легонько хлопнуло о дверцу.

– Да потом сходим в эти сады, – ответил Ним-шин, – выступление Ли пропускать нельзя! Не прощу себе, если в этот раз сам не увижу, что он этакое придумает.

Ун попытался вспомнить, видел ли когда-нибудь господина Ли-шина. Кажется, нет. Да и знал о нем совсем мало. Господин Ли-шин был молод, богат – его семье испокон веков принадлежали обширные земли, в том числе рядом и в пределах Столицы. Говорили, что господин Ли-шин один из немногих друзей императора, что здоровье у него ни к черту, что, скорее всего, до появления собственных детей ему не дожить, и что он уже подписал бумагу, по которой передавал все свои владения императорской семье в их личное пользование.