Краткая история пьянства от каменного века до наших дней

Следующий — столь же действенный — закон был издан в 1733 году, но после трагедии с дочерью Джудит Дефур дело приняло нешуточный оборот. Закон 1736 года обязывал всех торговцев джином получать лицензию — стоила она пятьдесят фунтов в год, огромная сумма по тем временам, что-то около 10 000 с большим гаком в пересчете на современные цены. Остроумное решение нашлось и здесь — торговать джином без лицензии. Собственно, лицензий за все время действия закона было приобретено всего две.

Тогда власти, желая показать, что они тоже не так просты, пообещали вознаграждение за доносы на незаконно торгующих джином. Вознаграждение было немаленьким, поэтому стучать принялись многие. Публика ловко справилась и с этим — наваливаясь толпой на доносчика и забивая его до смерти. А чтобы все-таки заполучить вожделенный джин, прибегали к помощи кошек-обманок.

Поскольку изобретатель кошки-обманки Дадли Брэдстрит оставил потомкам мемуары, будет только справедливо узнать все из первых уст:

Видя, как бурлит толпа, лишенная своей драгоценной выпивки, которую теперь мало кто осмеливается продавать, мне пришло в голову попытать счастья самому. Я купил текст закона и, прочитав его несколько раз, выяснил, что он не дает никакого права вламываться в закрытые помещения, но обязывает доносчика знать имя арендатора лавки. Чтобы обойти этот пункт, я подговорил знакомого снять дом на Блю-Энкор-Элли в приходе Святого Луки, и тот затем втайне переписал аренду на меня, а я тщательно обезопасил подступы <…> купил в Мурфилдсе вывеску в виде кошки и прибил к окну, выходящему на улицу. Затем я подвел под вывеску свинцовую трубку, которая наружным концом торчала из стены примерно на дюйм под кошкиной лапой, а с внутренней стороны имела воронку.

Подготовив помещение, я разузнал, какая винокурня в Лондоне славится наилучшим джином, и несколько человек независимо друг от друга указали мне на предприятие мистера Л-дейла в Холборне. Я направился туда, выложил тринадцать фунтов — все имевшиеся у меня деньги за вычетом двух шиллингов, поведал свой план и получил одобрение. Заказ был отправлен в арендованный мной дом, позади которого имелся черный ход. Когда спиртное было надлежащим образом размещено, я послал гонца известить нескольких человек в толпе, что назавтра у Кошки под моим окном будет продаваться джин — деньги следовало класть кошке в пасть, откуда через заблаговременно проделанное отверстие они попадут мне в руки. Вечером я перебрался в свои владения, а наутро встал рано в ожидании покупателей. Ждать пришлось почти три часа, и я уже готов был признать поражение — но тут наконец услышал звон монет и задушевный голос, который попросил: «Кис-кис, плесни мне джину на два пенса». Я тотчас же приник к трубке и ответил, чтобы подставляли стопку под кошкину лапу, а затем отмерил нужную дозу и залил в воронку. К вечеру моя выручка составляла шесть шиллингов, на следующий день я наторговал на тридцать с гаком, далее набиралось до трех-четырех фунтов ежедневно.

Деньги он потом спустил на шлюх и устрицы.

Аналогичные автоматы «кис-мяу», как их прозвали, распространились по всему Лондону. У вывесок в форме кошки собирались толпы. Закон о запрете джина выглядел совершеннейшей профанацией, власти выглядели беспомощно, а Лондон, надо полагать, выглядел все более экстравагантно.

И правительство принялось издавать новые запрещающие законы. Утомлять вас их перечислением я не буду, но главное, до чего додумались власти в 1740-х, — не пытаться запретить джин напрямую и не облагать его неподъемным налогом сразу, а ввести сначала небольшой сбор и понемногу его повышать. Мысль хорошая, но потребление джина и без того постепенно шло на убыль. Романтический флер выветрился. Мода отмирала. А потом, в 1750-х, случилось нечто незаурядное — череда неурожаев. Та самая бескормица, против которой пытался принимать меры Вильгельм Оранский, наконец настала — на шестьдесят лет позже прогнозируемого, однако зерна все равно хватило для выпечки хлеба. Это было чудо, а значит, для тех, кто к тому моменту не окочурился — или внезапно не самовозгорелся, — джин свою задачу выполнил.

Джиновое безумие осталось позади. Но джин коренным образом изменил британское общество. Он вселил в правящий класс страх перед городской беднотой. Власти беспокоило не столько пьянство как таковое, сколько анархия, наплевательство на закон, оголтелые толпы. Джин наводнил улицы Лондона деклассированным элементом, и был только один разумный способ справиться с ним — спровадить на другой край света. Так появились Америка и Австралия.

ГЛАВА 15 Австралия

Изначально Австралии отводилась роль «сухой» колонии. Из всех великих исторических провалов — таких как российский поход Наполеона, политика «большого скачка» Мао Цзэдуна, тысячелетний рейх Гитлера — это мой самый любимый.